Прощальный поцелуй - [76]

Когда они вернулись в «Кипарисы», мужчины были уже там. Доминик продолжал без умолку говорить о «Феррари» и рвался поделиться своими восторгами с Роз. Равнодушная к технике, она все же попыталась включиться в разговор, с напускным энтузиазмом воспринимая его рассказы об истории этой машины и о том, как она выиграла гонку в Ле-Мане.

Они пошли переодеваться, и Роз была очарована их спальней. Здесь преобладали кремовые и голубые тона, напоминавшие ей цветы гортензии; обвитое глицинией французское окно выходило на небольшой балкончик.

Доминик пребывал в исключительно хорошем настроении и, казалось, расслабился еще больше, когда на террасе подали «беллини»[52]. Виктория тоже переоделась к обеду и выглядела восхитительно в своем оранжево-розовом платье до колен, подчеркивающем ее изящную талию и оттеняющем загар. Роз исподтишка наблюдала за реакцией своего бойфренда, но так и не заметила, чтобы он бросал на Викторию сладострастные взгляды.

Обедали они на улице за круглым столом под большим цитрусовым деревом.

– Сегодня нас тут будет только четверо, Ви? – спросил Доминик, зачерпнув ложкой охлажденный мусс из авокадо.

– А ты что, не рад этому? Я-то думала, что ты подустал от светских бесед в Монако.

Роз рассмеялась, вспомнив бесчисленные приглашения выпить, поступавшие как до, так и после Гран-при.

– Помните, что я говорила вам, Роз? Свободные вечеринки – вот что сейчас в цене.

– Дом действительно большую часть времени занимался делами, искал заказчиков на рекламу в «Капитале», а я была рада хоть на людей посмотреть.

– Сейчас наступило время для самых близких друзей, – сказала Виктория, и Роз посмотрела на нее с благодарностью, вспомнив тот вечер, когда в последний раз она встречалась с друзьями Доминика в большой компании.

Виктория и Тони были рады поговорить о политике и на другие злободневные темы, но происходило все это вовсе не в такой конфронтационной манере, как это было в доме Джонатона Сомса. Викторию ужасно огорчило происшедшее в Алабаме – там в автобус, который вез гражданских активистов Движения борцов за свободу, бросили зажигательную бомбу, а Доминик предсказал, что это вызовет расовые волнения.

– Дом говорил мне, что вы руководите своей инициативной группой, – сказал Тони, когда после холодных закусок тарелки были убраны со стола.

– В последнее время наша активность пошла на спад, – отозвалась Роз.

– Что так? – с интересом спросила Виктория.

– Не думаю, что нам удалось заставить кого-нибудь хоть что-то делать. – Она хотела обратить это в шутку, но Тони и Виктория были совершенно серьезны.

– А чем вы занимались? – спросил Тони, раскуривая сигару.

– Многими вещами. Всем, что нас волновало.

– Наверное, в этом и была ваша проблема, – заметила Виктория.

– Надо было концентрироваться на чем-то одном? Возможно, вы правы.

– Никогда не размазывай свой интерес слишком тонким слоем, – бросил Тони. – Этот лозунг всегда срабатывал в моем бизнесе. – Он взглянул на Доминика. – Тебе нужно выдвинуть Роз на пост редактора «Капитала».

– У «Капитала» уже есть редактор – Роберт Уэбб.

– Он приличный парень, да, но если вы возглавите этот журнал вдвоем, это будет настоящий динамит.

– Думаю, что это не слишком удачная идея – смешивать бизнес с удовольствием, Тони, – возразила Виктория.

– Но ты ведь редко бываешь в своем офисе, Дом, или это не так?

– Ну и что с того?

– Ви говорит, что ты отправляешься на Амазонку. А куда собираешься после этого? «Харборд Индастрис» могли бы вложить в это дело пару монет, если речь идет о чем-то интересном.

– Интересном? – ухмыльнулся Доминик.

– Ну же, поведай нам, что за цель ты себе поставил?

Дом задумался.

– Мне всегда жутко хотелось пересечь Берингов пролив. Пройти по морю, пока оно затянуто льдом. Знаете, в том месте от России до Аляски всего шестьдесят пять миль, хотя русские никого с Запада к своим границам и близко не подпускают. Неофициально, по крайней мере.

Тони рассмеялся.

– Да кто заметит там какого-то одиночку на собачьей упряжке? Воткнешь свой британский флаг на берегу и спокойно вернешься домой.

Дом усмехнулся:

– Я же сказал: неофициально не подпускают.

– Но это же вероломство! – вмешалась Роз, решив воспользоваться возможностью высказать свое мнение по этому поводу. – Любой, кто решится на такое, подпишет себе смертный приговор.

– Думаю, на это можно пойти, – сказал Доминик. – Это единственный способ не быть обнаруженным радарами.

– К тому же, судя по всему, ты теперь предпочитаешь путешествовать в одиночку, – добавил Тони. – Что ты там говорил насчет романтики и умиротворения, которое испытываешь, самостоятельно исследуя неизведанное? Не могу точно припомнить твою фразу. – Затем он повернулся к Роз. – Ваш парень – настоящий виртуоз художественного слова. А я всего лишь унылый финансист. Тем не менее после его высказываний меня самого подмывает сбежать в Танжер и получить наконец религиозный опыт.

– Религиозный опыт? – насмешливо фыркнула Виктория, глотнув вина. – Если ты отправишься в Танжер, то умудришься там напиться и тут же начнешь искать представителей местного светского общества, которые устраивают вечеринку.