Прощальный поцелуй - [119]

– Поэтому ты исчез.

– Джонни знал, что мне угрожает опасность. На одном из приемов у Виктории, за несколько недель до того, как мы с тобой познакомились, Зарков сообщил мне, каков на самом деле ядерный потенциал Советов. Благодаря своей должности он знал, сколько ракет было у русских в действительности. Его беспокоило то, что Америка может разнести его страну в клочья, а они не смогут дать достойный ответ. Несмотря на всю риторику Брежнева, реальной мощью они тогда не обладали.

– Сколько людей знали о ваших планах?

– Никто не знал. Эта информация делала нас уязвимыми, была источником опасности, подвергала нас риску. Джонатону стало известно, что Зарков убит и что на меня готовится покушение. Поэтому я скрылся в джунглях, а потом меня переправили в Центральную Америку, где я жил, пока Джонатон организовывал мне новые документы и мою новую жизнь.

– А Мигель, Виллем? – поинтересовалась она, вспомнив о других членах экспедиции. – Они знали об этом?

Доминик покачал головой.

– Но я ведь могла пойти с тобой, – сказала она глухим голосом. – Мы могли бы скрыться вместе.

– Разве мог я просить тебя ради меня отказаться от своей жизни, от своих друзей и близких, от всего, что ты любила, чтобы долгие годы жить, постоянно с опаской оглядываясь? Я ведь не знал, сколько это продлится, – может, сорок лет, а может, и пятьдесят. Я не имел права просить так много.

– Но ты, по крайней мере, мог бы связаться со мной потом.

Он развернулся и отошел на край участка, где находился утес, с которого открывался вид на океан. Там он глубоко вздохнул, и взгляд его устремился куда-то за горизонт.

– Оглядываясь назад, я понимаю, что в прошлом есть много моментов, когда следовало бы поступить по-другому.

Роз посмотрела по сторонам. На соседнем поле паслась отара овец, слышно было их блеяние, снизу доносился шум бьющихся в берег волн, и на многие мили вокруг ничто не портило красоты величественной и суровой природы.

– Как это все далеко от Тависток-сквер!

– И ужасно далеко от тебя.

От безмерного сожаления ресницы ее затрепетали, и она закрыла глаза.

– Но холодная война, Дом, закончилась двадцать лет тому назад. И все это время мы могли бы быть вместе.

Он молчал, и Роз, открыв глаза, вопросительно посмотрела на него.

– Я хотел вернуться к тебе, – наконец заговорил он. – Джонни предлагал инсценировать мою смерть так, чтобы она была более очевидной, оставив в джунглях какие-то свидетельства, подтверждающие мою гибель, но я знал, что в один прекрасный день постучусь в твою дверь. Я думал, что мы с тобой могли бы сбежать вдвоем и поселиться в Кейптауне или же в Боготе. Но потом Джонни рассказал мне, что ты получила работу в «Обзервер», что у тебя появился парень, что ты счастлива…

Он отвел взгляд, погрузившись в воспоминания.

– Я приезжал в Дублин, чтобы встретиться с тобой. Ты была там на литературном форуме. Я хотел дать тебе знать, что я жив, что надеюсь убедить тебя приехать ко мне и жить со мной. Но затем я увидел тебя… Это было на улице, ты вышла из такси и поцеловала какого-то мужчину; ты выглядела такой счастливой, полной жизни, человеком на своем месте – успешный литератор, у ног которого лежит весь мир, – что я развернулся и ушел.

Дыхание Роз стало прерывистым. Она хорошо помнила тот вечер, помнила, что ее охватило возбуждение перед тем важным литературным мероприятием, и тогда она ни на миг не почувствовала и не заподозрила, что за ней наблюдает любимый человек.

– Так ты приезжал ради меня? – прошептала она.

– Приехал и уехал, – сказал он и горестно поджал губы. – Через несколько недель после этого я разговаривал с Джонатоном. Он сказал, что ты обручена, и я понял, что должен оставить тебя в покое, чтобы ты могла спокойно жить той жизнью, которую сама для себя создала и которой ты достойна.

– Я все отменила, Дом. Действительно, мы обручились через несколько дней после поездки в Дублин, но потом я все отменила.

На лице его отразились печаль и разочарование.

– Я прожил здесь больше сорока пяти лет, – медленно произнес он. – Это была не та жизнь, о которой я мечтал, но у меня были друзья, была работа. Я пытался забыть тебя, но это оказалось для меня невыполнимой задачей. Я должен был поехать к тебе и поговорить с тобой…

– А я не должна была прекращать искать тебя, – сказала она. Она знала, что они с ним сейчас вспоминают Дублин, тот самый момент, который навсегда изменил ход жизни их обоих.

– Ты был женат? – наконец осмелилась спросить она.

– Нет. А ты была замужем?

Она с облегчением вздохнула, и сердце ее забилось спокойнее. Сунув руку в карман, Роз достала оттуда кольцо с рубином. Сейчас оно выглядело несколько старомодным, но на ее ладони красный камень сразу же засверкал в лучах солнца.

– Это единственное кольцо, которое я когда-либо хотела носить на пальце.

Ей показалось, что в его вздохе она различила радостные счастливые нотки.

– Прости меня за все утраченные годы. Как же я корю себя за то, что бросил тебя тогда!

Стиснув руку в кулак, она прижала ее к груди.

– Ты всегда был со мной, Дом.

Он раскинул руки и, шагнув к ней, обнял ее. Она оказалась меньше, мягче и не такой сильной, как раньше, какой он привык ее ощущать. Но он по-прежнему чувствовал себя мужчиной, которого она любит.