Прощальный поцелуй - [117]

– Вы готовы? – не унималась Эбби. – Джонатон ждет нас в столовой, где завтракают.

Роз часто слышала выражение «пускаться наутек», но еще никогда оно не казалось ей более соответствующим ее порыву.

Сняв плащ с крючка на двери, она надела его. Переодеваться было уже поздно, так что она просто застегнула плащ на все пуговицы, чтобы не видно было платья, радуясь тому, что погода в начале августа здесь стояла прохладная.

Эбби терпеливо ждала ее. Роз была благодарна своей новой подруге за то, что та поехала с ней в Ирландию. Она понимала, что у Эбби своя жизнь, свои проблемы, и тем не менее та была рядом с ней, готовая поддержать в любой момент.

Розамунду было нелегко удивить. В конце концов, она проработала журналисткой на Флит-стрит пятьдесят лет и видела, как человек впервые ступил на Луну, видела, как Берлин разделили стеной, а потом разрушили эту стену, видела, как чернокожий стал Президентом Соединенных Штатов, что в 1961-м, когда на юге США вспыхнули расовые волнения, было просто немыслимо. Но еще никогда в жизни она не была настолько потрясена, как в тот момент, когда тридцать шесть часов тому назад Эбби Гордон позвонила ей и сообщила, что Доминик жив. Вначале она решила, что это неудачный и жестокий розыгрыш или что Эбби из-за стресса в связи с разводом лишилась рассудка. Окончательно она поверила в это, только когда ей позвонил Джонатон Сомс и подтвердил сказанное Эбби; волна радости захлестнула ее с такой силой, что она едва устояла на ногах.

– Перед тем как идти, я хочу поблагодарить вас, – сказала она, прикоснувшись к руке Эбби. – Спасибо вам, что нашли ту фотографию, что помогли мне, что поверили в Доминика и что сделали старуху счастливой. – Она чувствовала, что к глазам подступают слезы. – Вы не обязаны были все это делать, но вы сделали, и я этого никогда не забуду.

Эбби так разволновалась, что ничего не могла сказать. Спускаясь по лестнице и каждые несколько секунд оглядываясь и убеждаясь, что Розамунда следует за ней, она только улыбалась и кивала, как старая мудрая сова.

Джонатон Сомс ждал их в вестибюле. Роз, естественно, до сих пор злилась на него. Они не контактировали уже много лет, и она не могла поверить, что он все это время знал, что Доминик жив, и при этом пальцем о палец не ударил, чтобы положить конец ее страданиям. В самолете она раз десять спрашивала его, почему он так поступил, но его ответы были разочаровывающе туманными, и в конце концов он сказал, что Доминик сам ей все объяснит.

Когда они вышли на улицу, он взял Роз под руку, и ее злость начала таять. Как бы то ни было, они уже на месте и очень скоро она увидит Дома; на самом деле сейчас для нее было важно только это. Очень важно.

– Может, я поведу машину? – спросила Эбби, помогая Роз усесться на заднее сиденье.

– Да, думаю, так будет лучше, – устало улыбнулся Джонатон. – Люди почему-то всегда начинают нервничать, когда видят за рулем такого старика, как я.

– Куда мы едем? – спросила Роз, когда Эбби завела двигатель.

– Надо проехать всего несколько миль вдоль берега, – ответил Джонатон. – Я позвонил ему и сообщил о времени нашего приезда.

Ему. У Роз закружилась голова, к горлу подступил тошнотворный комок, и она открыла окно, чтобы впустить в машину свежий соленый морской воздух.

Дорога тянулась вдоль побережья, и Роз попыталась расслабиться, глядя на проплывавшие мимо пейзажи: широкие пляжи с белым песком, кое-где утыканные камнями и невысокими скалами и окаймляющие чистые синие воды океана; луга и болота, раскрашенные во все оттенки зеленого и охры. Тучи на небе собирались в стаи, а на горизонте цеплялись за изрезанные вершины горной гряды – местные называли эти горы Двенадцать Бенов. Это были сказочные края, страна озер и легенд, и Роз подумала, что это как раз подходящее место для встречи с ним через столько лет.

С Джонатоном они говорили о прежних временах, о недавно умерших их общих знакомых – ее замечательной соседке по квартире Сэм, которая много лет назад переехала в Кейптаун, и обаятельном торговце произведениями искусства Зандере, с которым она когда-то познакомилась на званом обеде у Джонатона.

– Здесь нам нужно повернуть налево, – как-то не очень уверенно сказал Джонатон минут через двадцать. Взглянув на свои часы, он нахмурился. – По-моему, мы рановато приедем. Поездка заняла меньше времени, чем я рассчитывал.

Они остановились у небольшого одноэтажного дома. С момента приезда в графство Голуэй Роз видела уже множество подобных домовладений – типичные ирландские приземистые коттеджи с шершавыми побеленными стенами и шиферными крышами. По обе стороны от дома и дальше, в сторону моря, раскинулись широкие зеленые лужайки. При виде всего этого у Роз перехватило дыхание, и она порадовалась, что Доминик живет в таком живописном месте.

Все вышли из машины. Джонатон толкнул металлическую калитку, которая со скрипом распахнулась.

Роз остановилась; в голове у нее крутились тысячи вопросов.

После того как Джонатон сказал ей, что Доминик жив, она бесчисленное количество раз репетировала то, что она ему будет говорить при встрече, но сейчас все эти слова казались ей неуместными. Она всегда была женщиной умной, уверенной в себе и – да, теперь она это признавала – привлекательной, но в данный момент она думала о том, что осталось от той женщины на сегодняшний день, сколько от нее сохранилось для любви.