Прощальный поцелуй - [116]

В течение этого времени на контакт с Джонни Сомсом он выходил всего несколько раз – связываться чаще было рискованно. Но в конце шестидесятых его друг с неохотой, но все же согласился с тем, что уже пришло время найти какое-нибудь место, где Доминик мог бы осесть основательно. Они выбрали отдаленный уголок на западном побережье Ирландии – достаточно близко от Англии, чтобы чувствовать себя почти дома, и достаточно далеко от возможной опасности. А через год спокойной, без каких-либо происшествий жизни в Коннемаре Доминик начал мечтать о том, чтобы связаться с женщиной, которую любил и о которой не забывал никогда.

Джонатон сообщил ему, что она переехала, нашла новую, интересную работу, что у нее есть мужчина, и предупредил, что связываться с ней безрассудно, так как за ней могут следить.

Но он не собирался отказываться от такой возможности и готовился поехать в Лондон, но тут она сама прилетела в Ирландию. В «Геральд» он прочел, что она выступает на престижном литературном форуме в Дублине, и циничный репортер, все еще живущий в нем, начал твердить ему, что это знак, знак, что пора перестать прятаться и начать жить, потому что, даже избежав пули наемного убийцы, он все равно чувствовал себя мертвым с того самого момента, когда на прощанье поцеловал Розамунду и исчез в амазонских джунглях.

Он семь часов добирался из Коннемары до Дублина на автобусе. В кармане у него было заготовленное письмо, и он разработал план, как передать его ей по ходу вечера. Там были самые важные слова, какие только он когда-либо писал. Он объяснял, почему был вынужден скрываться, и рассказывал о том, как они могли бы воссоединиться. Он писал, что помнит о ее мечте жить в коттедже в Антибе с вазой персиков на подоконнике и с видом на море из окна, и что хотя Коннемара – это далеко не юг Франции, из окна его спальни также виден океан, и ничто не сравнится с такими простыми радостями, как собирать мидий на берегу во время отлива и потом готовить их на обед.

Он остановился напротив театра, где она должна была появиться через полчаса, и стал ждать. Шел дождь, и когда какая-то женщина вышла из такси, он сначала не понял, она ли это. Она повернулась лицом к машине и улыбнулась, а ему на какой-то миг показалось, что она заметила его и что эта улыбка была адресована ему. Однако из такси вышел мужчина, он обнял ее за талию и легонько поцеловал в губы, а она засмеялась и коснулась пальцами его лица с такой нежностью и любовью, что Доминик больше ни секунды не мог смотреть на это.

И тогда он понял, что на самом деле значит любить. Это не когда при виде объекта нежных чувств сердце трепещет и не когда при звуке голоса любимого человека ты чувствуешь себя живым, а в его отсутствие умираешь от отчаяния. Нет. Истинная любовь – это просто неистребимое желание сделать человека счастливым, чего бы это тебе ни стоило. И там, на холодной и поливаемой дождем улице Дублина, Доминик понял, что у Розамунды Бейли будет замечательная жизнь, которой она достойна, если в жизни этой не будет его.

– Ты еще здесь? – прервал его размышления голос Джонатона.

– Да, – тихо ответил он.

– Жди нас в четверг.

После разговора с Джонатоном Доминик долго стоял в тишине кабинета, пока не раздался стук в дверь.

– Дом, вы собираетесь садиться за стол? – спросила Джулия, просовывая в дверь голову.

– Я, пожалуй, уже поеду, – ответил он, не поднимая на нее глаз.

Джулия распахнула дверь и быстро вошла.

– У вас все в порядке? – озабоченно спросила она, успокаивающим жестом касаясь рукава его пиджака.

Доминик кивком поблагодарил ее за беспокойство.

– Вы в этом уверены? Этот телефонный звонок… Что, плохие новости?

Он поднял голову, чувствуя, как туман перед глазами начинает рассеиваться.

– Этого звонка я ждал всю свою жизнь, – с улыбкой ответил он.

Глава 36

Розамунда Бейли никогда раньше не бывала на западном побережье Ирландии, и теперь, стоя у окна номера небольшого отеля в Клифдене, самом крупном городе Коннемара, она задумалась – почему? После исчезновения Доминика она, как ей казалось, только тем и занималась, что разъезжала по свету, от Калифорнии до Катманду. В основном это были деловые поездки, но иногда она путешествовала, чтобы расширить свои горизонты. Однако сейчас, глядя на окутанные легким туманом живописные холмы, она понимала, что порой человек почему-то не обращает внимания на красоты и радости, которые находятся буквально у него под носом.

Легкий стук в дверь отвлек ее от этих мыслей, и она почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

– Войдите, – крикнула она, зная, что дверь не заперта.

На пороге стояла Эбби Гордон с тостом в руке и улыбалась.

– Нам пора идти, – ободряющим тоном сказала молодая женщина.

Роз взглянула на себя в зеркало. Она чувствовала, что еще не готова. На ней было красное платье, специально купленное в бутике «Йеджер» накануне утром, так как Доминик считал, что этот цвет ей идет. Когда она примеряла платье, такой выбор показался ей смелым, говорящим о страсти. В примерочной оно смотрелось эффектно, но этим утром, при свете холодного ирландского солнца, она чувствовала себя старой и кричаще одетой, этакой овцой, прикидывающейся ягненком.