Пророк - [25]

Долго же Гэвина песочат, или он песочит, это уж как посмотреть. Набрал в армию голодранцев. Мол, Совет сам виноват, что все силы на борьбу с единоверцами направляет. Демоны же не станут ждать, пока люди договорятся. Вот он и принял всех, кто раньше не проходил по знатности, силе или мастерству. А что половина из них поляжет в первом бою, так ордену же легче — меньше дармоедов на стремительно пустеющую казну. Определённый смысл в этом был, но сброду Гэвин доверял слишком сильно, как и слишком полагался на родовую удачу. Когда-нибудь она иссякнет, как казна.

Двери отворились, и с порога спустился Гэвин в серой походной форме. С бала, значит, на корабль. Интересно, как к несоблюдению церемониала относится Церемониймейстер? Впрочем, с Гэвина как с гуся вода.

Парадом на главной площади, похоже, руководил Вальехиз, его доверенный помощник по военным делам. Как и Сольстис, помощник по делам светским, решал второстепенные проблемы и был исключительно предан своему маршалу — других тот к себе не подпускал, даже если высокие лорды пихали ему своих сыновей. В чине капитана, собственной роты у Вальехиза не было, зато он частенько принимал командование всей армией, если Гэвин уносился на очередной «пожар».

«Кар-р-р!» — позвал ворон и захлопал крыльями, чтобы поприветствовать спускающегося по лестнице Гэвина.

— Маршал Комри! — завизжал оруженосец, когда жеребец потащил его к хозяину.

Кровоточащие ладони бросили поводья. Мальчишка побежал прочь — только пятки сверкали.

— Шаркиз, тварь такая, зачем последнего оруженосца спугнул? — забранился Гэвин. Конь ткнулся мордой ему в руку и посмотрел честными сорочьими глазами. — Знаешь, как трудно найти толкового парня? — маршал почесал бархатный нос и кивнул Жерарду. — Как дела? Можно поздравить с пополнением семейства?

Неужели не знает?

— Ночью роды принимал, — ответил Жерард не так бодро, как хотелось.

— Мальчик или девочка? Как назвали? Почему из тебя всё как на допросе тянуть надо?!

— Девочка. Не придумали ещё.

— Быстрее придумывайте. Ребёнку без имени никак — мары утащат.

Жерард поджал губы. Никогда не поймёшь, всерьёз Гэвин, шутит или врёт.

— Отчитывали? Ты правда нарушил приказ Архимагистра брать одержимых живьём? — невзначай поинтересовался Жерард, наблюдая, как маршал затягивает подпруги и проверяет сбрую на коне.

— По-другому не вышло, — отмахнулся тот.

— Не вышло или ты подстроил, чтобы не вышло? — Жерард усмехнулся. Гэвин молчал. — Если бы ты стал Архимагистром, делал бы, что хотел и, быть может, мы не проливали бы столько крови на этой войне.

Гэвин обернулся. Выбить из колеи его удавалось редко, но если прицелиться…

— Мой вид правления — тирания. А быть марионеткой пустозвонов из Малого Совета и ослеплённых алчностью лордов из Большого? Увольте! Не хочу тратить время на дрязги, которые вы уважительно именуете дипломатией и гибкостью. Всего семнадцать лет осталось, а я ничего не успел. Я воин и живу только на поле брани. А политика пускай достаётся тебе, друг мой, — он хлопнул Жерарда по плечу и, вставив левую ногу в стремя, вскочил в седло. — Из тебя выйдет отличный Ректор, а то и Архимагистр. Помяни моё слово, почётное место в Малом Совете будет твоим. Прощай!

Не дожидаясь команды, жеребец рванул вдогонку за армией. Через мгновение Гэвин исчез. Чудак! Место в Большом Совете и своя лаборатория — невероятное достижение для сироты, утратившего связь с родовыми землями.

На порог вышел слуга и поманил Жерарда за собой. Всего пару лестничных пролётов, и они остановились возле двери из чёрного дерева с серебряной розой ветров — знаком ордена. Слуга отворил и пропустил Жерарда внутрь просторного круглого зала. Окон здесь не было, стены толщиной в несколько локтей, обитые толстым белёным войлоком, чтобы эту обитель наверняка не покинуло ни звука. Горело множество свечей в серебряных канделябрах. Из-за бликов казалось, что на высоком потолке парят в беспрестанном хороводе Повелители четырёх стихий.

В сердце зала — круглый дубовый стол, символ того, что все члены Малого Совета равны. За ним на обитых пурпурным бархатом стульях — дюжина бородатых старцев. Обернулись разом, как только Жерард вошёл. Нет, старыми они не были, лет на десять, самое большое пятнадцать старше Жерарда. Несуразные бороды делали их… дряхлыми, что ли? Если удастся проникнуть в их ряды, надо будет отменить дурацкую традицию — носить бороды. Не эстетично, не гигиенично — сколько у них там блох, поди сосчитай? Что это за символ мудрости и власти такой?

Жерард раскланялся и принялся представлять проект. Записи с собой не брал — они остались в лаборатории, а заходить туда было не по пути, к тому же он и так знал теорию назубок. Заскрипел мел, выводя на аспидной доске схему: роза ветров с обозначениями сторон света, на ней — треугольник. Знак огня в центре, в верхней вершине воздух, в нижних — земля и вода. Очерчено объединяющим кругом.

Жерарда перешёл к карте Мидгарда на другой доске. Втыкать булавки в нужные точки на ней он мог с закрытыми глазами. Обвязывал их ниткой, чтобы наглядно показать схему. Жаль, карты звёздного неба с линейками и направлениями движения небесных тел здесь не нашлось.