И тут Эйвери понял, что в комнате есть кто-то ещё, — прежде почувствовал, а увидел потом. В другой стороне от него стоял мужчина. Лица его видно не было, так как источники света находились позади него, однако было видно, что он среднего роста, с крепкой фигурой, а волосы его падают до плеч. Однако, полностью придя в себя, Эйвери понял, что человеком это существо быть никак не может. От людей не исходит такая сила, что дыбом встают волоски на руках, сердце будто сковывает железом, и хочется только бежать, спасаясь от этого неведомого и нечеловеческого.
— Ну, ты, что ли, руны чертил? — раздался низкий, немного насмешливый голос.
Фигура шагнула к юноше, громадная, словно придавливающая к полу. Эйвери попытался отползти, спастись, хотя бы закричать, но не смог и потерял сознание.
17 декабря 1972 года, первый час ночи
Он пришёл в себя оттого, что чья-то широкая ладонь бережно похлопывала его по щекам. Судя по ощущениям, он лежал на каменном полу, а неизвестный второй рукой поддерживал его голову, не давая затылку касаться пола.
— Ну, смертный, ты чего испугался? — позвал над ним всё тот же голос. — Давай, приходи в себя.
Форма обращения оптимизма не внушала, однако Эйвери, не до конца поняв это, всё же открыл глаза и уставился на незнакомца.
Наверное, ему только от страха показалось, что тот одним своим видом подавляет волю. Сейчас в нём не было ничего ужасного: широкое, заросшее щетиной лицо, чуть приплюснутый нос, яркие глаза. Плечи его, насколько Эйвери мог видеть, покрывал ровный слой металлических бляшек, нашитых на кожаную куртку.
— М-м... — сказал Эйдан, окончательно сфокусировав взгляд. Незнакомец помог ему сесть, и он тяжело привалился спиной к стене. Они точно натворили дел: даже если и не призвали из иного мира какую-то сущность, то точно вмешались в пространство или, что хуже, во время. Вряд ли сейчас кто-то расхаживает в доспехах...
— П-простите, сэр... — заикаясь, пробормотал Эйвери. — Это чуд-довищная ошибка... всё я виноват...
— У тебя язык заплетается, — заметил мужчина, хлопнул себя по бедру, где висела плоская фляга, но тут же спохватился:
— Э, нет, смертный, это тебе нельзя... Так в чём ошибка-то?
Эйвери окончательно отдал себе отчёт в том, что его называют смертным, и внимательно оглядел собеседника.
— В том, что мы хотели вызвать демона... а появились вы... потому что я неправильно начертил руны... — тихо объяснил он. Посланник из иного мира мог оказаться кем угодно; мог уметь принимать любую форму, но Эйдан тщательно гнал от себя мысль, что говорит не с человеком.
— Да, с защитой ты переборщил, — вздохнул незнакомец. — С другой стороны, иначе бы и я здесь не оказался.
По его словам выходило, что он просто жаждал очутиться в запертой комнате наедине с косноязычным студентом и бессознательными телами ещё двух. Эйвери уже не мог удивляться. А по-настоящему пугало его то, что от незнакомца не исходило чувства опасности, наоборот, в комнате как будто стало теплее с его появлением.
— А вы кто? — тихо спросил Эйвери, на всякий случай глядя исподлобья.
Незнакомец посмотрел на него и снова вздохнул.
— Понимаешь, не хочу тебя ещё раз пугать, — сказал он. — Но ты же всё равно испугаешься. Так вот, лучше попробуй сам догадаться, может, так легче будет.
Эйвери сглотнул; озвучивать все пришедшие на ум догадки было страшно. Вдруг незнакомец в ответ воскликнет: «Да, я Сатана!», облик его исказится, и глупого мальчишку настигнет жуткая смерть?
— Почему-то мне кажется, что вы не человек, — прошептал Эйдан, стараясь больше не смотреть незнакомцу в глаза и дрожа как осенний лист. — Но на демона тоже не похожи... Они, наверное, скользкие и холодные...
Незнакомец молчал. Эйвери в страхе поднял глаза и увидел, что он улыбается, а его лицо как будто светится от этой улыбки.
— Правильно, угадывай дальше.
Эйвери понял, что зашёл в тупик. Все ответы, которые крутились у него в голове, были нелепыми или могли бы оскорбить, а этого ему хотелось меньше всего. Что если первое впечатление было самым правильным?
— Дьявол? — спросил он наконец, мысленно попрощавшись с родителями.
Ответом ему был звучный хохот, такой громкий и неожиданный, что Эйвери вздрогнул и попытался закрыться руками.
— Сдаёшься? — незнакомец безо всяких усилий отвёл его руки от лица.
Эйдан не мог говорить, только кивнул, и его собеседник сразу посерьёзнел.
— Ты про богов что-нибудь слышал? — спросил он. Несколько секунд Эйвери с приоткрытым ртом смотрел на него, а потом и руны, и просьба о защите, и ощущение жуткой, пугающей мощи сложилось в единую картину.
Они вызывали демона, а на зов откликнулось божество, — в это невозможно было поверить. Про богов Эйвери, конечно, знал: некоторые волшебники поминали их наравне с Мерлином, а на Древних Рунах самому Эйдану иногда приходилось переводить тексты, в которых упоминались их имена.
— Но ведь... нужно было вас назвать по имени? — пролепетал он.
— Так вы и назвали, — улыбнулся незнакомец. — Что за демон такой — Альвадшхисстор — в толк не возьму, а имя моё вы произнесли.
— Тор, — машинально сказал Эйвери. Последний элемент головоломки встал на место.
