Пропавшие - [32]

– Чего же тогда не уедешь?

– Всякое происходит, вот почему. «Город воров»[17] смотрела?

– Я видела все фильмы про Бостон. «Прощай, детка, прощай»[18], «Отступники»[19]… Но все они не про меня. Ты в Бостоне-то сам бывал? В городе мало таких мест, как в кино, и гангстеров не так много.

– Я бывал в Портленде, – с ноткой гордости сообщил Рори. Гордости за то, что уезжал с этого куска камня за пару миль в большой и злой город.

Энни сдерживала смех сколько могла, но потом все же сдалась.

– Ты из Мэна вообще уезжал? Хоть раз?

– Да ну тебя, – неожиданно улыбнулся Рори. Энни и не думала втягивать его в разговор, однако Рори был не прочь пошутить над собой: – Я в Нью-Гемпшире бывал. Мы туда порой на охоту выбираемся. А еще в колледже учился. Это были лучшие два года в моей жизни. У меня, может, и нет богатенькой бывшей жены, как у Воуна, но я и не деревенщина конченый.

Поперек дороги набежала волна.

– Вперед смотри, – сказала Энни.

– Есть, мэм.

– Тебе идет улыбка.

– Я бы сказал то же о тебе, но это уже сексизм. Тем более я не видел, как ты улыбаешься.

Энни ударила его кулачком в плечо.

– Я же смеялась, только что. Вот тут. У тебя в машине. Мы вместе смеялись.

– Да, ты смеялась надо мной, но это не улыбка. Ты просто была собой.

Колесо угодило в борозду, и джип дернуло. Рори вывернул руль, и машина пошла юзом, но у него получилось сделать так, что их не занесло. Когда они наконец остановились, Энни с удивлением обнаружила, что держится за руку Рори.

– В такую погоду никого нельзя бросать на улице, – сказал он, вглядываясь во тьму. – Тем более четырехлетнего мальчишку.

– Будем надеяться, что он добрался до какого-нибудь дома. Завтра же мы его найдем?

– Да, постараемся.

Свет фар выхватил из темноты бредущую в их сторону группу людей. Рори приспустил стекло.

– Есть успехи? – спросил он.

– Голяк, – ответил один из мужчин. – Мы просто получили сигнал к отбою.

– Точно, – подтвердил Рори, и пока он разговаривал дальше, Энни отвернулась. В воображении мелькал образ Трея.

Что он в ней такого нашел?

Она развернула зеркало заднего вида к себе. В последнее время Энни старалась не смотреть на свое отражение: будь то в зеркале, в витрине или воде. А заметив его случайно, спешила отвернуться. Себя она представляла здоровой, подтянутой и чуть-чуть худощавой. В старших классах она играла в хоккей на траве, а потом по спортивной стипендии пробилась в колледж. Мужчины засматривались на нее, западали, а она наслаждалась тем, какую власть ей дает их желание. Потому и не удивилась, когда и Трей заметил ее. Она к этому привыкла.

Однако в зеркале Рори она увидела совершенно другого человека, которого боялась назвать собой. Обрамляющие лицо сальные патлы, пожелтевшие зубы, которые уже много дней не знали зубной щетки, пустые глаза. Насколько она похудела, приехав сюда? Энни поднесла ладонь ко рту, дыхнула и услышала нездоровый запах.

Она стала бездомной. Бродягой. Никому не нужной. От таких, как она, Рори спешил избавиться, сбагрить кому-нибудь другому. Таких, как она, Трей Пелетье искать бы не стал. Рори тем временем распрощался с поисковой группой и выехал на дорогу. Энни смотрела в запотевшее от ее дыхания окно. Мужчины вроде Трея не спят с женщинами вроде нее. Если только нет веской причины. Почему она только сейчас это сообразила?

– Эй, – позвал ее Рори. – Я вопрос задал.

Энни обернулась к нему.

– Ты бы со мной переспал? – спросила она, сразу угадав ответ по его взгляду. – Это я так, из любопытства. Прости, задумалась… Ну, что ты хотел узнать?

Рори немного помолчал и произнес наконец:

– Что ты знаешь об Итане и Френки?

– Я их почти не знаю, – ответила Энни, прогоняя мысли о Трее.

– Френки наркотой балуется?

– Она вроде нормальная мать.

– Это не ответ.

– Другого дать не могу, – сказала Энни, тут же вспомнив, как меньше недели назад вернулась в дом, а Итан сидит в луже грязи и ковыряет в ней палкой. В тот день начались холода, ознаменовав приход осени. Энни сразу поняла, что Френки бросила Итана без присмотра.

Итан шлепнул о траву комком грязи, и Энни притворилась, что ест его.

– М-м, вкусно, – сказала она.

– Это глязь, – сказал Итан.

Ветер у них над головами зашуршал желтеющими листьями.

– А вот и Томас, – сообщил Итан.

– Томас? – переспросила Энни, глядя на деревья.

– Паловоз.

– А-а, такой Томас! Пойдем отыщем его. Он внутри, наверное.

Она подняла мальчика на руки, и он неожиданно прижался к ней и положил голову на ее плечо. Волосы у него были густые и темные, прямо как у Оливера. Энни запустила в них пальцы, уткнулась носом в его рубашку и вдохнула аромат детства. В доме она завернула мальчика в плед и, набрав в котел для варки омаров воды из колодца, поставила его на плиту. Энни знала, какая вода подойдет четырехлетнему ребенку, и когда она разогрелась, погасила конфорку, посадила в посудину Итана.

– Ты меня свалифь? – спросил Итан.

– Угу, сварю тебя, – ответила Энни, ущипнув его за нос.

Для своих лет Итан был маленький, как раз уместился в котел, и Энни стала натирать его куском мыла. Вспенила у него на голове средство для мытья посуды и велела закрыть глаза, пока ополаскивала его из кружки. Она не слышала, как открылась входная дверь, не слышала шагов в прихожей или как упала на пол сумка, но тут Френки отпихнула ее в сторону.