Пропавшее колье - [6]

– Но если дяди Шеймуса на момент пропажи колье не было в Брайтоне, значит, он никак не мог его украсть, – пришла к выводу Паула.

– Сколько раз можно повторять, Паула, Шеймус не вор! – повысила голос миссис Макмайер. – Но вот как оно очутилось у него – загадка, разгадкой которой мне бы очень и очень хотелось заняться. – Глаза Долорес вновь азартно заблестели.

– Мама, мы же договорились… – предостерегающе начала Паула.

– Да-да, не волнуйся, я знаю, что это неразумно. Не стоит ворошить осиное гнездо. А жаль, – сокрушенно вздохнула она.

На следующее утро за завтраком Паула с матерью обсуждали план своей операции в Каннингхем-Хилле. Накануне вечером они позвонили в особняк и поинтересовались, не соблаговолит ли леди Каннингхем принять их. Милостивое разрешение было дано, и аудиенция была назначена на четыре часа.

Они решили, что миссис Макмайер будет отвлекать вдову беседой об Обществе любителей детектива, а Паула тем временем незаметно подкинет колье в какое-нибудь укромное место.

Без четверти четыре Паула с матерью сели в машину и отправились в Каннингхем-Хилл. В поместье можно было пройти коротким путем, но они решили ехать в автомобиле, чтобы выглядеть более солидно, поэтому сделали крюк по центральной дороге в две мили. Въезжая в кованые железные ворота мимо двух геральдических львов, они почувствовали, как уверенность покидает их. И чем ближе они подъезжали к дому, тем величественнее он им казался. Каннингхем-Хилл строился еще в те времена, когда дома были похожи на крепости. По обе стороны фасада возвышались высокие башни, соединенные амбразурами вдоль всей линии крыши. Хотя замок и обновлялся не раз за всю историю своего существования, он и сейчас выглядел весьма внушительно и довольно мрачно. Казалось, из чернеющих амбразур по ним вот-вот пальнут пушки. Создавалось полное ощущение путешествия во времени, как минимум на пару веков назад.

Их встретил не орудийный залп, а дворецкий, вид которого только усилил впечатление путешествия в прошлое, настолько по-викториански он выглядел. Не хватало только пудры на волосах. Никогда еще Паула не видела так высоко вздернутых бровей и такого высокомерия. Паула почувствовала, как неукротимой волной в ней поднимается возмущение. Что эти Каннингхемы о себе воображают? Они что, думают, будто все еще живут в девятнадцатом веке? Ну и снобы!

Однако Пауле пришлось на время усмирить свое возмущение. Они пришли сюда с определенной миссией, и им наплевать на то, как их тут встретят. Главное, сделать то, что они должны сделать.

– Вам назначено? – Брови дворецкого взлетели еще выше. Казалось, еще немного – и они исчезнут в волосах.

– Да, – твердым голосом ответила Паула. – Мы говорили вчера с секретарем ее светлости. Он назначил нам на четыре часа.

Дворецкий оглядел их с таким видом, словно сильно сомневался, что такое возможно. Ну и наглец!

– Мы всего на несколько минут, – сказала миссис Макмайер. – Мы не задержим ее светлость надолго.

Дворецкий отступил в сторону, впуская их в холл. Они уже бывали здесь раньше, во время благотворительных балов и выборов. Огромный холл изобиловал мрамором, экзотическими резными панелями, полотнами мастеров эпохи Ренессанса и копиями древнегреческих скульптур.

Дворецкий удалился, и Паула с матерью прождали его никак не меньше десяти минут. Они подумали было спрятать колье прямо в холле, но потом решили, что это опасно.

– Они могут заподозрить, что это сделали мы, – прошептала миссис Макмайер. – Лучше всего оставить его в какой-нибудь комнате, в которой бывала леди Вероника и где его не сразу найдут.

Наконец вернулся дворецкий и объявил, что ее светлость ждет их. Он провел мать и дочь в бирюзовую гостиную. Это была не комната, а настоящая антикварная лавка. Вся мебель была старинная, резного красного дерева, пол устилал роскошный ковер, на окнах висели бархатные портьеры с золотистыми кистями, и повсюду было расставлено несметное количество безделушек.

Леди Каннингхем, тучная дама лет шестидесяти, сидела на вычурном канапе и листала какие-то журналы. У ее ног лежал уродливый палевый мопс. Она перестала листать журнал, подняла голову и с явным неудовольствием взглянула на них.

– Так это вы Макмайеры? – ворчливо осведомилась она.

Паула мысленно ощетинилась. Всю жизнь они жили практически по соседству.

Долорес подтвердила, что это действительно они, и леди Каннингхем царственным жестом указала им на кресла.

Давно известно, что хозяева и их домашние любимцы похожи друг на друга, и леди Каннингхем и ее собака были тому подтверждением: плоское лицо с широко расставленными глазками-бусинками, заплывшими жиром, курносый нос и морщинистый лоб. Нездоровый цвет лица и расплывчатая фигура говорили о том, что она ведет малоподвижный образ жизни. Однако платье глубокого синего цвета, несмотря на тучность, сидело на ней безукоризненно и было приобретено явно не в кливлендском универмаге. Оно, безусловно, являлось творением какого-нибудь баснословно дорогого кутюрье.

Пока они шли к креслам и усаживались в них, Паула исподволь огляделась. Тут ничего не спрячешь, подумала она.

– Итак, чем могу быть вам полезной? – спросила леди Каннингхем тоном великосветской дамы, каковой, впрочем, и была.