Пропавшая - [90]

– Эту ты сохранил. Я тебя попросил.

Тут он вспоминает и снова смотрит на Рэйчел. Не говоря больше ни слова, он выходит из кабинета и ведет нас по коридору, набирая у дверей секретные коды, увлекая нас вглубь здания.

И вот мы сидим в маленькой комнатке и ждем, когда перемотается пленка. Рэйчел смотрит в одну точку и, кажется, почти не дышит. Зернистые черно-белые образы появляются на экране. Внизу у эскалатора на станции «Лестер-сквер» маячит маленькая фигурка. Если допустить, что это девочка, то на ней синий тренировочный костюм, а в руках она сжимает какой-то предмет. Это может быть пляжное полотенце. Это может быть все, что угодно.

На станции было двенадцать камер над платформами и эскалаторами. Но они были установлены под такими углами, что лица на пленке рассмотреть невозможно. Никакая любовь к компьютерам не заставит человека специально смотреть в объектив.

Пол Маги оставил нас одних. Я перематываю пленку и снова запускаю ее. Наклонившись поближе к экрану, мы видим, как девочка спускается по эскалатору, и почти вслух просим ее поднять голову. Внизу она останавливается, словно не понимает, куда ей теперь идти. В кадре появляется миссис Бёрд, через несколько минут – мистер Бёрд, который переставляет костыли, ковыляя за женой. Видно, как миссис Бёрд говорит что-то девочке, которая поворачивается и убегает, исчезая под аркой платформы южного направления.

В правом нижнем углу экрана указаны дата и время: 25 июля, 22:14. Среда, вечер.

Еще одна камера на платформе тоже зафиксировала девочку, но с гораздо большего расстояния. Кажется девочка одна. Полная темноволосая женщина в форме медсестры проходит мимо нее.

– Что вы думаете? – спрашиваю я Рэйчел.

Она не отвечает. Я поворачиваюсь к ней и вижу в ее глазах слезы. Она моргает, и капли падают вниз.

– Вы уверены?

Она кивает, все еще не говоря ни слова.

– Но ей может быть и семь лет, и семнадцать. Вы даже ее лица не видите.

– Это она. Я знаю свою дочь. Знаю, как она ходит, как держит голову.

В девяти случаях из десяти я счел бы это всего лишь отчаянным желанием матери верить, что ее дочь жива. Потому-то я и не показал эту пленку Рэйчел три года назад. Был риск направить следствие по ложному пути, занять десятки полицейских бесплодными поисками и отвлечь внимание общественности от главной проблемы.

Теперь же я верю Рэйчел. Я знаю, что в мире нет такого судьи или присяжного, который не усомнился бы в том, что именно Микки запечатлена на пленке, но это не важно. Человек, который знает ее лучше всех, уверен, что это она. В среду двадцать пятого июля – через два дня после своего исчезновения – Микки была жива.

31

Единственный человек в приемной Джо – мужчина средних лет, в дешевом костюме, при каждом движении собирающемся в складки у него на плечах. Мужчина ковыряет спичкой в зубах, наблюдая, как я сажусь.

– Секретарша пошла за кофе, – говорит он. – А у профессора пациент.

Я киваю и понимаю, что за мной внимательно следят. Наконец он спрашивает:

– Мы знакомы?

– Не думаю. А вы полицейский?

– Да. Сержант Роджер Кейси. Меня зовут Пронырой. – Он перебирается поближе и протягивает руку, не упуская из виду Рэйчел.

– Где работаете, Роджер?

– Работал в Холборне[101].

Он садится еще ближе, охваченный чувством товарищества. Я мог бы знать его в лицо, но за последние десять лет многие люди его возраста оставили службу.

– Знаете анекдот? – спрашивает он. – Сколько полицейских нужно, чтобы сбросить человека с лестницы?

– Не знаю. Сколько?

– Ни одного. Он упадет сам.

Роджер смеется, а я отвечаю ему вымученной улыбкой. Он поднимает бровь и затихает.

Возвращается секретарша профессора, держа в руках стаканчик с кофе и коричневый бумажный пакет, заляпанный тестом. Она похожа на старшеклассницу и пристально смотрит на нас сквозь очки в тонкой оправе, как будто ей должны были сообщить о нашем посещении.

– Я инспектор Руиз. Скажите, пожалуйста, профессору, что мы здесь.

Она вздыхает:

– Вставайте в очередь.

В этот момент открывается внутренняя дверь, выходит молодая женщина с покрасневшими глазами. За ней идет Джо.

– Значит, увидимся на следующей неделе, Кристина. И помните, нет ничего плохого в том, чтобы носить кальсоны. Они не делают вас менее женственной.

Она кивает, не поднимая глаз. Все остальные в комнате тоже смотрят в пол, за исключением Роджера, который начинает хихикать. Бедняжка пулей вылетает в коридор.

Профессор гневно смотрит на Роджера, но его взгляд смягчается, когда он видит нас с Рэйчел.

– Заходите оба.

– Сержант пришел сюда первым, – замечаю я.

Джо обреченно вздыхает и качает головой.

– О господи! А ведь вы были таким молодцом, Роджер. – Он поворачивается к секретарше. – Для справки, Филиппа, инспектор Руиз – настоящий инспектор. Не все приходящие сюда и утверждающие, что они работают в полиции, сочиняют.

Щеки Филиппы розовеют, и теперь уже Рэйчел начинает хихикать. Я чувствую, что краснею.

– Простите Роджера, – говорит Джо, когда мы заходим в его кабинет. – Он выдает себя за полицейского и вымогает у проституток бесплатный секс.

– У него получается?

– По всей видимости.

– Так он мошенник!

Джо смущенно смотрит на меня: