Пропавшая - [18]
Алексей говорил о выкупе. Кибел упомянул о каких-то бриллиантах. Да, скорее всего, дело в этом: я должен был передать выкуп. Но я ничего не предпринял бы, не получив доказательств того, что девочка жива. Я должен был это знать.
Внезапно тишина взрывается какофонией звуков. Я слышу топот, крики бегущих людей и вой пожарной сигнализации.
В дверях появляется Мэгги:
– У нас утечка газа. Мы эвакуируем больных. Я раздобуду вам коляску – правда, не знаю, сколько их еще осталось.
– Я смогу идти сам.
Она кивает в знак одобрения.
– Сначала мы вывозим самых тяжелых пациентов. Подождите меня. Я вернусь.
Не успев договорить, она исчезает. За стеклом завывают пожарные и полицейские сирены. Эти звуки скоро заглушаются грохотом катящихся по коридору тележек и голосами, отдающими инструкции.
Через несколько минут шум стихает, и мгновения начинают тянуться медленно. Может, обо мне забыли? Однажды я отстал от класса во время похода к заливу Моркам[27]. Кто-то решил подбить меня на то, чтобы пройти восемь миль по трясинам от Арнсайда до Кентс-Бэнк[28]. Там постоянно тонули люди, которые, заблудившись в тумане, оказывались в месте, затопляемом во время приливов.
Конечно, я был не так глуп, чтобы поддаться на «слабо». Я провел день в кафе, уплетая лепешки с заварным кремом, пока мои одноклассники изучали болотную и полевую дичь. Но я всех убедил в том, что прошел опасным маршрутом. Мне тогда было четырнадцать, и меня чуть не исключили из «Коттслоу-парк», однако до последнего класса я оставался знаменитостью.
Мои металлические костыли стоят у кровати. Я опускаю ноги на пол и двигаюсь боком, пока не дотягиваюсь до ручек.
Выйдя из палаты, смотрю вдоль прямого коридора и через стеклянные окошки на дверях вижу еще один коридор, уходящий вглубь здания. Слегка пахнет газом.
Ориентируясь по указателям, я двигаюсь в направлении лестницы, заглядывая в пустые палаты со смятыми постелями. Прохожу мимо тележки уборщицы. Из нее выглядывают щетки и швабры, похожие на прически рок-звезд семидесятых.
Лестница не освещена. Я смотрю через перила, почти ожидая увидеть, как Мэгги спешит мне на помощь. Оглянувшись, улавливаю какое-то движение в дальнем конце коридора, там, откуда я пришел. Возможно, это ищут меня.
Возвращаюсь и открываю дверь костылем.
– Алло! Вы меня слышите?
За зеленой пластиковой дверью – пустая операционная, на столе лежит заляпанная кровью бумага.
Комната медсестер пуста. На столе – раскрытые медкарты. В кружке остывает кофе.
Из-за перегородки раздается глухой стон. Мэгги лежит без движения на полу, неестественно подогнув ногу. Вокруг рта и носа видна кровь, она стекает на пол, образовывая лужицу возле ее головы.
Я щупаю ее пульс. Мэгги жива.
Поворачиваюсь на придушенный голос.
– Эй, парень, почему ты еще здесь?
В дверях стоит пожарный в противогазе. Дыхательный аппарат делает его похожим на инопланетянина, в руках у него огнетушитель.
– Она пострадала. Быстрее! Сделайте что-нибудь.
Он опускается на колени рядом с Мэгги и прижимает палец к ее шее.
– Что ты с ней сделал?
– Ничего. Я нашел ее в таком состоянии.
За маской мне видны только его глаза, и они смотрят на меня настороженно.
– Ты не должен здесь находиться.
– Меня забыли.
Бросив взгляд поверх моей головы, он неожиданно поднимается и шагает мимо меня.
– Я привезу тебе коляску.
– Я могу идти.
Кажется, он меня не слышит. Меньше чем через минуту он входит в дверь, толкая перед собой коляску.
– А как же Мэгги?
– Я за ней вернусь.
– Но она ранена…
– С ней все будет в порядке.
Пристраивая костыли между коленей, я усаживаюсь в коляску. Пожарный трусит по коридору, поворачивая направо, потом налево к главным лифтам.
Его комбинезон недавно выстиран, резиновые сапоги шлепают по натертому полу. Почему-то мне не слышно, как кислород поступает к нему в маску.
– Я больше не чувствую запаха газа, – говорю я. Он не отвечает.
Мы поворачиваем в центральный коридор. В дальнем конце три лифта. Двери среднего раздвинуты при помощи желтого рычага. Пожарный увеличивает скорость, коляска гремит и подпрыгивает по линолеуму.
– Я думал, пользоваться лифтами в такой ситуации небезопасно.
Он не отвечает и не останавливается.
– Возможно, следует спуститься по лестнице, – настаиваю я.
Он несется, толкая меня со спринтерской скоростью к открытым дверям. Чернота шахты распахивается передо мной.
В последний момент я успеваю поднять костыли. Они врезаются в стены по обе стороны от лифта. Из легких с шумом выходит воздух, и я чувствую, как прогибаются мои ребра. Оттолкнувшись от стены, я сползаю с коляски и откатываюсь в сторону.
Пожарный согнулся на том месте, где ручка коляски угодила ему в пах. Я подползаю к нему и просовываю его руку в колесо. Повернув коляску на девяносто градусов, закрепляю его кисть, словно в тисках. Еще один поворот – и она сломается, как карандаш.
Теперь он молотит свободным кулаком, пытаясь достать до меня. Я уворачиваюсь, держа между нами кресло.
– Кто ты? Зачем ты это делаешь?
Он чертыхается и барахтается, его противогаз почти сполз. Внезапно он изменяет направление атаки и бьет меня кулаком по раненой ноге. Боль невероятная, перед глазами начинают танцевать белые точки. Я поворачиваю коляску, пытаясь спастись, и слышу хруст его костей и громкий стон.
Джозеф О'Лафлин – преуспевающий психиатр, лучший специалист по опасным фобиям. Он не может отказать, когда мрачный инспектор Руиз просит его осмотреть только что найденный полицией труп девушки. Основная версия – нападение маньяка, на теле жертвы обнаружено более двадцати ножевых ранений, но О'Лафлин понимает, что большую часть ран, включая смертельную, девушка нанесла себе сама. Он узнает в жертве свою бывшую пациентку и… становится главным подозреваемым по делу об убийстве – кто-то подбрасывает полиции улики, свидетельствующие о его виновности.Действие разворачивается на улицах величественного Лондона и пасмурного Ливерпуля, где каждый мелькнувший в тумане незнакомец может оказаться убийцей или следующей жертвой.
История может быть предсказанием. Ибо, я доверяю своим снам.Большинство персонажей реальны.
Множество шедевров создал за свою жизнь знаменитый ювелир Карл Фаберже. Но самыми знаменитыми и по сей день остаются его пасхальные яйца, выполненные по заказам российских императоров Александра III и Николая II. Восемь из них до последнего времени считались безвозвратно утерянными…К владельцу детективного агентства по розыску произведений искусства Ивану Штарку обращается российский финансист Винник. Его цель – найти пропавшие шедевры Фаберже, и Штарк должен сделать это для него – за весьма солидное вознаграждение.
Серия таинственных происшествий, среди которых — исчезновение ученых и странные убийства, совершенные при помощи нейролептика, заставляет Ари Маккензи на свой страх и риск возобновить расследование, преждевременно закрытое по приказу сверху. На этот раз он идет по следу таинственного Вэлдона, мистика и оккультиста. В его логове в доме знаменитого средневекового алхимика Николя Фламеля Ари встречает молодую актрису Мари Линч, дочь пропавшего геолога Чарльза Линча…
Университетский библиотекарь Дэвид Голдберг работает на эксцентричного, пожилого миллиардера, последнее желание которого — оставить потомкам мемориальную библиотеку о себе и своих достижениях. Впрочем, самая запоминающаяся вещь в его деятельности, как случайно обнаруживает Голдберг — тайна большой политики, которая никогда не должна выплыть наружу. Это заговор по фальсификации президентских выборов! За главным героем, систематизирующим архивную информацию, начинается настоящая охота.
Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.
Насу КинокоГраница пустоты(Kara no Kyoukai)Перевод с японского — Alyeris, Takajun (baka-tsuki.net) Перевод с английского — Костин Тимофей.
Впервые на русском языке публикуется мистический триллер «Убийственная тень», принадлежащий перу итальянского романиста Джорджо Фалетти – автора знаменитых бестселлеров «Я убиваю» и «Нарисованная смерть».Действие книги разворачивается в маленьком американском городке Флагстафф в штате Аризона. Калеб Келзо, владелец кемпинга, с трудом сводящий концы с концами, находит в лесной пещере старинный золотой сосуд, а вскоре его старый друг Джим Макензи, спустя десятилетие вернувшийся в родной город, находит труп самого Калеба с искаженным лицом и переломанными костями.Эта смерть кладет начало целой череде убийств, в расследование которых наряду с Джимом оказываются вовлечены его прежняя подруга Эйприл, его бывший одноклассник детектив Роберт Бодизен и его старый друг индеец Чарли Бигай.
Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.
Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.