Пропавшая кузина - [7]

Я прикинул и понял, что отвертеться никак не получится, а потому пожелал. Не прошло и часа, как мы уже были на «ты», граф стал для меня просто Альбертом, а я для него Алексом. За это время я успел узнать, что Альберт является студентом того же Людвиго-Максимилиановского университета, что учится он на юридическом факультете и мечтает о карьере полицейского чиновника, что ему девятнадцать лет, что сам он из Пруссии, что вообще-то он начал учиться в Геттингенском университете и через какое-то время собирается туда же вернуться, а в Мюнхене он исключительно ради лекций и семинаров профессора Фогеля, и что раз уж он, Альберт, отвлек меня от похода в университет для записи в студенты, то не поздно будет сделать это и завтра с утра.

А потом Альберт вывалил на меня целый ворох информации об университетской жизни. Знаете, если бы мне заранее подсунули рекламные материалы о Мюнхенском Людвиго-Максимилиановском университете и даже если бы эти материалы имели вид толстенного и неподъемного фолианта, в них наверняка не нашлось бы и половины того, что я узнал от своего соседа. Причем Альберт упор делал не на то, о чем написали бы в такой рекламе, а на неофициальную, но крайне интересную часть студенческой жизни. Он рассказывал о гласных правилах и негласных обычаях студентов, о том, как ладить с профессорами, что и почему профессура любит и не любит, как вести себя с университетскими чиновниками… В общем, целая кладезь премудрости, пусть и не все удалось запомнить. Ну да теперь-то, если что, есть у кого спросить.

После сытного и вкусного обеда Альберт сумел-таки подбить меня еще на одну бутылку. Я этим делом и в прошлой-то жизни не особо увлекался, и здесь старался не привыкать, но тут не сдержался. В результате к вечеру я был уже никакой, кое-как выпроводил соседа и отключился. Проснувшись уже ночью, обнаружил на столе ужин и кое-как его употребил. Какая-то добрая душа, видимо, все та же Анна, вместо одного стакана минералки поставила два, не иначе, предвидела, что с перепою мне захочется воды. Хорошая девочка, что тут скажешь…

— О, какая необычная сабля!

С утра я успел привести себя в порядок и занялся окончательной разборкой вещей, за каковым занятием Альберт меня и застукал. Он что, так и дальше собирается заходить ко мне когда ему вздумается? Хорошо, я хоть штаны надел… Надо, пожалуй, будет нанести ранний визит и ему. Посмотрим, в чем я его застану и хватит ли ему такого ответного хода, чтобы сделать выводы. Хватит — хорошо, не хватит — придется как-то словами объяснить, что с ранья я гостям не сильно рад.

— Это шашка, — пояснил я, — оружие наших казаков на Кавказе.

— Можно? — глазенки у Альберта аж загорелись.

Я дал ему учебную, подаренную есаулом Турчаниновым. Альберт вдумчиво ее осмотрел, попробовал раз-другой крутнуть рукой и немного разочарованно заключил:

— Легкая и удобная. Но против настоящей сабли не пойдет.

— Хочешь проверить? — включилось мое предвидение.

— С удовольствием! — обрадовался граф. — Бери с собой, в университете есть фехтовальная зала. О, да у тебя их две! А зачем вторая?

— Вторую ты держишь, та — первая. Эта, — я кивнул на шашку в его руке, — для тренировок, а та… Тебе твой носовой платок очень дорог?

— Да как-то не особо, — усмехнулся Альберт. — А что?

Я объяснил ему, что от него требуется и через полминуты мой сосед стоял, держа в вытянутой руке платок — двумя пальцами за уголок. А еще через пару секунд я наслаждался туповатым изумлением, с которым граф переводил взгляд с лоскута, оставшегося у него в руке, на второй лоскут на полу и обратно.

Эту, настоящую, шашку я ему в руки не дал. Нечего, понимаешь, баловать прусскую аристократию. Узор на клинке Альберту пришлось разглядывать из моих рук.

— Настоящий дамаск? — недоверчиво спросил он.

— Нет, — пошутил я. — Подделка из Златоуста.

— Да, такой рубанешь — и все, — Альберт призадумался, но тут же повеселел. — Однако противник с саблей просто не даст тебе до себя дотянуться.

— Вот и посмотрим, — спорить я не стал.

Вышел из дома граф, однако же, налегке.

— А твоя сабля? — удивился я.

— У меня шпага, — ответил Альберт. — Сабля найдется в фехтовальной зале.

Идти и правда оказалось недолго, не зря отдал полгульдена посольскому дьяку. Пока шли, я вертел головой — интересно же! В прошлой жизни как-то до Мюнхена не добрался, так что сравнивать было не с чем, но в общем и целом город мне нравился, по крайней мере, центральная его часть. Широкие улицы, большие дома, не жмущиеся друг к другу, а стоящие как на каком-нибудь проспекте в той, для меня уже бывшей Москве. Видимо, строили все это не так давно, когда задача уместить постройки за городскими стенами уже не стояла. Здание университета тоже вызвало должное почтение как к самому храму науки, так и к мастерству его строителей. А уж внутри меня даже охватила легкая дрожь…

Разумеется, приоритеты в нашем походе в университет я расставил иначе. Сначала — оформление бумаг, потом — письмо Левенгаупту, а уже потом — художественное размахивание железками. Спорить со мной по этому поводу Альберт не стал, немец все-таки, порядок превыше всего и так далее.