Пропавшая карта - [63]

Маму? Я совсем забыл о маме. Мама! В следующее мгновение я уже был на плечах у Бро и крепко держался за них, пока он карабкался на скалу, подтягиваясь на руках. Я чувствовал, как тяжело было Бро, ощущал силу, внезапно проснувшуюся в его теле: почти такую, как если б он был взрослым мужчиной. Он ни разу не застонал, совсем ни разочка.

Так мы добрались до вершины. Тяжело дыша, Бро выполз на ровный участок. Хармони вылезла вслед за нами. Она дотронулась до руки Бро так заботливо, что он, может, вовсе не почувствовал этого прикосновения.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Угу.

Бро пошевелился. Я оставался на месте, крепко держась за его плечи. Я был рад, что выучил новый трюк, и был уверен, что рано или поздно получу за него угощение. Я верил Хармони и Бро. Но, что ещё важнее, я понял, что мне нравится ездить на плечах у Бро. Почему мне это прежде не приходило в голову? Что мешало мне передвигаться так всю дорогу? Как там говорят наездники, чтобы заставить лошадь двигаться? Я всё ещё вспоминал это, когда Бро вдруг сказал:

– Артур, давай уже! – Он быстро встряхнулся, и я упал на землю.

– Соберись, Артур! – сказала Хармони. Понятия не имею, о чём она. Но тут она добавила: – Ищи маму!

Конечно! Мама!

Я понюхал ночной воздух и уловил в нём милый мамин запах совсем близко, а рядом – чесночный крепкий запах Винсента Флорио. К маминому запаху примешивался запах человеческого страха. Бедная мама. Я побежал.

Конечно, раньше я уже бывал здесь. Это старый маршрут Сококи. В лунном свете он выглядел иначе, но запахи здесь были всё теми же, включая запах медведя, но не совсем свежий. Все ли медведи впадают зимой в спячку? Что-то я такое слышал. Надеюсь, это правда.

Я бежал вперёд по крутому склону меж ёлками, в сторону ровной полянки, постепенно огибая Мисти. Под моими лапами было что-то странное и живое. Должно быть, это духи горы Мисти поддерживают нас. И мне плевать, если это звучит глупо. Под ногами ребят хрустел снег. Я двигался бесшумно, как кошка. Ой! Чур, я этого не говорил.

Мы перешли замёрзший ручей, лёд которого искрился под лунным светом, и пошли по более глубокому снегу. В нём отчётливо виднелось два ряда следов: большие и поменьше. Все промолчали, но мы пошли ещё быстрее, хотя и прежде почти бежали. Впереди показалась пирамидка из камней, а за ней ледяной водопад, в лунном свете переливавшийся, как серебряный занавес. Вскоре мы вышли на небольшую заснеженную полянку. Это тут я нашёл какую-то карту? У меня сохранились лишь совсем смутные воспоминания об этом. Что бы там ни было, это не важно. Я отлично помню, как мы с Хармони нашли тело господина Лемэра, спрятанное под сплетением веток на противоположной стороне полянки. Но запахи, за которыми я сейчас следовал, – мамин и Флорио, как и их следы, уходили в другую сторону. Резко повернув, они вели в чащу леса, в куда более густые заросли, чем все, какие встречались нам прежде. Лунный свет туда почти не проникал. Но я отчётливо видел, что следы теперь слились вместе: большие следы часто оказывались поверх маленьких, перекрывая их.

– Кто бы это ни был, он идёт за ней, – сказала Хармони.

– Да, – кивнул Бро.

– Это не к добру.

– Я знаю.

Они были правы. Это не к добру. Мне никогда не нравился мистер Флорио, даже когда он был мистером Смитерсом. А сейчас одна мысль о нём приводила меня в ярость. А меня разозлить вовсе не просто. Когда это вообще бывало последний раз? Я попробовал вспомнить, но мысли мои путались.

Тем временем мы дошли до места, где лес немножко расступался с одной стороны, открывая нечто вроде снежной дороги, хоть она и густо поросла кустами и молодыми деревцами. Мама и Флорио направились по ней, так что мы последовали туда же. Я шёл впереди – напоминаю на тот случай, если вы, как и я, порой склонны забывать важные вещи.

– Должно быть, это как раз то место, где дорога пересекает тропу Сококи, – проговорила Хармони.

– Думаешь, это старая просека? – переспросил Бро.

– Именно, – кивнула Хармони. – Грузовик контрабандистов…

– Принадлежавший мистеру Маховлицу?

– Угу. А за рулём был отец мистера Пелтера. Он ехал где-то тут. Должно быть, мы…

В этот момент до нас долетел… Не знаю, как точнее назвать… Крик? Мольба? Плач? Но это был человеческий голос. Кричала женщина. И кричала она голосом мамы.

Мы побежали. Бежать через сугробы неудобно, но мы этого даже не заметили. Я впереди, Хармони следом, и Бро позади. Но уже через несколько мгновений впереди оказалась Хармони, потом Бро, и я за ними. Это очень нехорошо. Может, надо полаять? Буквально пару раз – просто чтобы напомнить ребятам о том, как поступать правильно, а как – нет. Да, сейчас, должно быть, хороший момент, но как я могу бежать изо всех сил – что предполагает активное дыхание – и одновременно лаять? Это невозможно, поэтому я решил повременить с лаем. Когда долго сдерживаешься, лай потом получается жёстче и громче, зарубите себе на носу.

Наш путь снова освещала луна. В её свете следы выглядели чёрными пятнами на серебристой поверхности. И эти пятна вели со старой просеки вниз, мимо деревьев к тёмной скале, торчащей на крутом склоне. Когда мы приблизились, я отметил какую-то странность: следы ушли прямо к обрыву и там исчезали. Потом я заметил в скалах узкую высокую расселину.