Пропавшая глава - [58]

— Сейчас? Господи, я даже не уверен… Секундочку. Да, вот нашел ещё один экземпляр — второй я отправил на редактуру. Кстати, я сам только что закончил читать этот роман, и полагаю, что среди всего написанного Чарльзом он лучший. И сюжет на удивление прекрасный. Чертовски жаль, что он последний… Хорошо, мистер Гудвин, я отправлю его вам, как только найду с кем.

— Спасибо.

— Вообще-то говоря, перед уходом я и сам собирался вам позвонить, — добавил Винсон. — Вы слышали о том, какая неприятная история вышла вчера между Фрэнком Оттом и Кейтом Биллингсом?

— Нет, но готов выслушать, — сказал я, навострив уши.

— Я сам узнал об этом только час назад. Похоже, они случайно встретились в одном ресторане, что на Пятьдесят четвертой улице, неподалеку от Пятой авеню. Это любимое место литературной братии. Отт сидел с супругой у стойки, выпивая и дожидаясь, пока освободится столик, а тут как раз нелегкая принесла Кейта, который до этого выпивал где-то еще. Во всяком случае, по словам очевидцев, он заметно пошатывался. Заметив его, Отт съязвил что-то по поводу того, что, дескать, у Кейта совесть нечиста, раз он так нализался; явно намекая на Чайлдресса.

— Любопытно, — заметил я. — А случалось Отту раньше ссориться с Биллингсом?

— При мне — нет. Так вот, Биллингс рассвирепел и обозвал Отта лизоблюдом и задрипанным агентишкой. Отт в долгу не остался — и началось. Биллингс ведь лет на двадцать моложе Отта, да и фунтов на двадцать потяжелее. Словом, когда он отвесил Фрэнку оплеуху, тому пришлось оказывать помощь.

— Здорово ему досталось?

— В основном, пострадала его гордость. Мне рассказал об этом редактор из другого издательства, с которым мы давно знакомы. По его словам, Фрэнк отделался здоровенным синяком, а его жена поливала Биллингса выражениями, которые не под всяким забором услышишь. Бармен и ещё несколько посетителей их разняли, а потом развели по углам.

— Да, у вас, литераторов, жизнь опасная, — вздохнул я. — Даже странно, что у кого-то ещё хватает времени творить и редактировать.

— Давайте, подсыпайте соли на мои раны, — беззлобно проворчал Винсон. — Впрочем, ничего другого я и не ожидал.

— А вы придаёте случившемуся какое-то особое значение? — осведомился я.

— Да, с тех пор как мне позвонили, я все не могу в себя прийти. Честно говоря, я до сих пор не верю, чтобы один из них мог оказаться убийцей. Ни с одним из них я не общался, да и не намерен, однако убеждён, что вчерашний инцидент был вызван неумеренными возлияниями в сочетании с напряженным состоянием после гибели Чарльза, с которым оба они были близки. Ведь в нашем мире до сих пор только и разговоров, что о его смерти.

Я поблагодарил Винсона за уделенное мне время и распрощался. Затем повернулся к Вульфу и сказал:

— Вчера вечером Кейт Биллингс и Франклин Отт закатили кулачную потасовку в ресторане. Биллингс выиграл чистым нокаутом.

Вульф оторвался от книги и нахмурился.

— Арчи, — вздохнул он, — закатить можно пощечину. Или истерику. А потасовку затевают.

Глава 19

Уличённый Вульфом в неверном употреблении словосочетаний, я спорить не стал, а изложил ему подробности вчерашней схватки Отта с Биллингсом в пересказе Винсона. Вульф недовольно покривился, после чего велел встретиться с обоими дуэлянтами, пояснив, что именно ждет от этих встреч.

— Приступить немедленно? — спросил я.

— Нет. Я знаю, что на сегодняшний вечер ты строил планы. Можно и завтра.

— Но ведь завтра суббота — значит, мне придется ловить их дома?

— Да, — кивнул Вульф, возвращаясь к чайлдрессовскому роману. Мои планы, которые упомянул Вульф, сводились к тому, чтобы сводить Лили Роуэн поужинать в «Рустерман», шеф-повар которого уступает разве что Фрицу. В свое время открыл этот ресторан Марко Вукчич, ближайший друг Вульфа, а вот после того, как Марко убили[14], Вульф в течение довольно долгого времени присматривал за делами ресторана, иногда ужиная в нем, а порой устраивая внезапные проверки. Видели бы вы, какой разнос он учинял, обнаружив хоть мельчайший недочёт на кухне. И сейчас, в тех редчайших случаях, когда Вульф ужинает вне дома, он предпочитает «Рустерман» и только «Рустерман».

Лили заказала говяжье филе по-беарнски, а я — голубиные грудки по-московски. Мы воздали должное мастерству Феликса, шеф-повара и нынешнего владельца «Рустермана», дочиста опустошив свои тарелки, прежде чем перейти к восхитительному суфле «Арменонвиль».

— Что-то ты сегодня излишне задумчив, Эскамильо,[15] — заметила Лили, глядя на меня поверх чашечки дымящегося кофе-эспрессо. Этой кличкой она наградила меня при нашей первой встрече, когда я сиганул через стену, спасаясь от разъярённого быка.

— Извини, я отвлёкся, — сокрушенно покачал головой я. — Про завтрашнее поручение вдруг вспомнил. Я должен повидать пару ребят, которые вчера вечером затеяли драку в ресторане.

Лили изумленно приподняла брови.

— Тебе, я вижу, скучать не дают.

— Очень забавно, но примерно то же самое я и сам себе сегодня высказал, — хмыкнул я и рассказал ей, в чём дело.

— А я вот как думаю, — промурлыкала Лили. — Все они сговорились, что убьют его, а потом кинули жребий, кому спускать курок. Судя по описанию этого Чайлдресса, друзей у него было раз, два и обчелся. Даже Винсон, похоже, его не слишком жаловал.