Пропавшая экспедиция - [83]

— Так, кто же тогда был распят на Голгофе? — спросил я профессора.

— Варавва. Имя его, как и имя Христа, было Иисус, что и внесло путаницу. Они оба происходят из рода царя Давида, отцов обоих звали Иосиф. Но это разные Иосифы, род Вараввы и Христа расходится на двадцать пятом поколении, если считать назад от их рождения. По сути дела Варавва был дальним родственником Христа, он принадлежал к зелотам, радикально настроенным по отношению к римскому владычеству, и значительная часть населения связывала свои надежды с Вараввой, как с мессией, способным поднять восстание против поработителей.

— Как Вы думаете, — спросил Николай Иванович, — это подлинные документы, или удачная подделка?

— Я ничего сказать не могу по этому поводу, для того, чтобы определить подлинность документов, нужна очень серьезная исследовательская работа. Жаль, что забрать эти документы мы сейчас не сможем, необходимо вызывать самолет из Москвы со специальными контейнерами. Документы эти хорошо сохранились только потому, что находились в этом каменном склепе при постоянной температуре и влажности, если их вынести из пещеры, то с ними может случиться то, что произошло с Евангелие от Иуды. Рукопись была найдена в пещере пастухами. Потом она досталась «черным археологам», которые пытались ее продать за большие деньги, не особенно задумываясь о сохранности этого уникального документа. В руки ученых, рукопись попала в ужасном состоянии, теперь ее собирают по кусочкам.

Мы сфотографировали рукопись, и вернули ее туда, где она покоилась на протяжении многих столетий. Николай Иванович, аккуратно складывая рукописи, вдруг воскликнул:

— А ведь здесь не все документы! Нет карты Меркатора! А ведь она была, я точно помню!

— Посмотрите внимательней, — ответил я. — Я тоже помню эту карту. Не могла же она исчезнуть.

Мы все тщательно перебрали все документы — карты не было.

— Ты говорил кому-нибудь о нашей находке? — спросил я Колю.

— Нет, никому не говорил. Да сюда никто и не доберется без моего вертолета.

— Но ведь можно же из долины подняться на плато?

— Можно, но зачем? Альпинисты этим маршрутом не ходят.

— Как не ходят? А та группа, которую мы снимали отсюда?

— Это последняя группа. После этого маршрут закрыли. Официально. Именно после того, как вы документы обнаружили, чтобы поменьше народу лазало вокруг пещеры.

— Но кто-то же здесь побывал! Не могла же карта сама по себе исчезнуть!

— Там, в долине, — сказал Коля, — живет какой-то монах-отшельник. Может его работа?

— Ну, так навестим этого монаха, он с людьми общается?

— Да, к нему приходят люди с различными вопросами. Говорят, он разных болезней лечит, в трудной жизненной ситуации может помочь. Слывет целителем, мудрецом, в помощи никому не отказывает. Денег не берет, только продукты, по потребностям, не больше.

— И какой же он веры, этот монах?

— Да Бог его знает! Он с представителями всех конфессий общается. Говорят, что все учения он знает одинаково хорошо. Для него, что Христос, что Магомед, что Будда — не имеет значения. Для каждого свой язык найдет. Православные называют его — Отец Петр. Ходят разговоры, будто бы это сам апостол Петр.

— Но апостола Петра распяли.

— Христа тоже распяли, а если верить найденным рукописям, то он остался жив.

— Как бы там ни было, но Петра этого надо навестить. Знаешь, где его скит находится?

— Еще бы. Сам не раз туда людей отвозил.

— Тогда не будем терять времени, отвези нас в долину, к этому святому Петру.

Мы вышли из темной пещеры. Яркий дневной свет ударил в глаза, здесь был другой мир, светлый и живой, прямо противоположный мертвому мраку подземелья.

Покаяние грешника

Вертолет взлетел, развернулся над площадкой, и устремился вниз, в долину, где жил этот таинственный монах. Коля посадил Ми-восьмой на поляне, недалеко от скита — небольшого бревенчатого дома в славянском стиле. Несколько человек сидели на траве перед домом в ожидании.

— Отец Петр сейчас не принимает, — предупредили нас, — он молится.

— Мы подождем, — ответил Николай Иванович. — У нас к нему всего один вопрос.

Но долго ждать не пришлось, не успели мы подойти к дому, как монах сам вышел нам навстречу, и жестом пригласил войти. На нем была обычная полотняная рубаха, и такие же полотняные штаны. Не было у него ни бороды, характерной для православных священников, ни специфической «прически» буддийских монахов. Внешний вид его напоминал скорее крестьянина, чем священника. Да и столетним старцем он не выглядел. На вид ему было лет сорок — сорок пять.

Мы вошли, поклонились, приветствуя монаха, и остановились, не зная, как и на каком языке к нему обращаться.

— Говорите, я слушаю вас, — сказал он на русском языке.

Профессор Мальцев начал пространные рассуждения о религии, о святынях, о древних рукописях, не упоминая ни о пещере, ни о манускриптах, найденных в ней. Ведь если монах ничего об этом не знает, то стоит ли о них говорить? Но отец Петр сам начал разговор:

— Вы хотите спросить меня о тех рукописях, которые вы нашли в пещере на плато? Да, я работаю с ними. Я беру их, но потом возвращаю обратно. Там, в пещере идеальные условия для хранения древних манускриптов. Постоянная температура и влажность.