Пропали каникулы - [5]
— А ты не воображай! — разозлился Саша. — Вижу я не хуже тебя, просто не нравится мне в этой дыре — и всё тут!
Саша хотел сказать ей что-нибудь обидное, — он терпеть не мог, когда его жалели, особенно такие, с бантиками, — а потом встать и сразу уйти, но его остановил голос девочки:
— Ничего я не воображаю… Ты сам посмотри: луг зелёный, в цветах весь, будто яркий платок раскинули. А лес… Ты был в Исаакиевском соборе? Там колонны, как эти сосны. Глянешь — дух захватывает! А на вырубках земляники! Горстями собирать можно. Ну, а речка… Конечно, это не Нева, да и зачем ей быть огромной? Смотри, какие у неё красивые берега, птицы в кустах распевают и кувшинки, словно золотые солнышки… Разве плохо?
Придерживая на коленях соскальзывавшую книгу, девочка подняла к Саше лицо, и он увидел, что глаза у неё даже не синие, а васильковые, как платье, а шея смешная, совсем тонкая… Да и вся она была какая-то тонкая, слабенькая и непонятная: то дразнилась, то уговаривала. «Но главное — она не вредная!» — решил Саша, больше всего на свете не любивший ехидных девчонок.
Он ведь и сам приметил и пёстрый луг, и темнеющий за холмом бор, и даже кувшинки над водой, — и тоже подумал, что они похожи на маленькие солнышки. И зачем это ему было всё охаивать — ничего тут, видите ли, интересного нету? Расхвастался, раскукарекался, как петух тёти Глаши, — вот и получил по носу. А что, справедливо!
Саша принялся соображать, как исправить положение, чтобы девчонка не сочла его круглым дураком, но тут кусты лозняка раздвинулись, и к реке вышли двое ребят.
Одного, с длинным удилищем, Саша узнал сразу. Это был Юзик, с которым он не захотел разговаривать утром. Чуть впереди легко шагал темноволосый парнишка со светлыми весёлыми глазами.
— Ага! Вот ты где, Натка! — воскликнул Юзик и, не взглянув в Сашину сторону, подошёл к ней и что-то сказал. Должно быть, что-то смешное, потому что девочка, закинув голову, весело рассмеялась.
«Весёлая! И про книжку забыла…» — недовольно подумал Саша.
Втроём они принялись что-то обсуждать, а Саша, чувствуя себя лишним, сидел в стороне и злился. «Юзик, конечно, мог на меня утром обидеться, а этот долговязый чего даже не смотрит?» — с досадой подумал он.
Саша встал и, не оборачиваясь, зашагал по зелёному речному берегу. Ничего, в городе его ждут настоящие, верные друзья, и он жив не будет, если сегодня-завтра не вырвется к ним…
— Погоди! — услышал он за спиной голос Натки. — Пойдём с нами!
Саша только упрямо мотнул головой. Ишь ты, можно подумать, что он им и впрямь нужен! И ему ещё больше захотелось домой.
Он остановился у торчащего из воды, поросшего мхом валуна, взобрался на него и сел, опустив ноги в воду. Из-за валуна появилась смешно, толчками плывущая стайка рыбёшек. Саша шевельнул ногой, и мальки испуганно бросились врассыпную, а потом снова собрались вместе и застыли в зеленоватой тени от куста, насторожённо шевеля прозрачными, словно слюдяными, хвостиками. На дне течение шевелило покрытый мхом прутик, и казалось, что там ползёт змейка… «Сегодня же сбегу отсюда, — сдвинув брови, решил Саша. — Пропадут каникулы!»
Где-то невдалеке сухо зашуршала осока, и Саша, обернувшись, увидел Натку. Она шла быстро, к вискам её прилипли мокрые после купания завитки волос. «Видно, что-то случилось», — подумал Саша, но на всякий случай независимо отвернулся — очень надо! — и удивился, когда Натка остановилась рядом.
— Я так и думала: сидишь тут один и скучаешь! — быстро взглянув на него, сказала она с укоризной. — А с нами не пошёл!
Саша растерянно молчал.
— Конечно, я понимаю: ребята незнакомые и всё такое, — сорвав веточку полыни, Ната помяла её пальцами. — Но как узнаешь их, сразу поймёшь — ребята хорошие!
Сообразив, что Натка вернулась за ним, Саша обрадовался и отвернулся, чтобы она не заметила этого:
— Зачем знакомиться? Вам, кажется, и без меня весело.
— Так ведь тебе плохо! — удивлённо воскликнула Натка. — Что, так и будешь целое лето один у речки сидеть?
Шагая за Наткой, Саша всё удивлялся, почему так легко поддался на её уговоры. Получилось, вроде без этих ребят он и впрямь жить не может…
— Идём напрямик, так быстрее, — раздвигая ветки, сказала Натка, и Саша, свернув за ней, опять подивился своей податливости — только что он презирал эту девчонку, а теперь топает за ней…
«Всё от скуки!» — решил Саша и услышал:
— Тебя как зовут?
— Меня? Саша, — и тут же поспешно поправился: — Александр.
— А меня — Наташа. Высокого мальчика — Андрей, который поменьше…
— Знаю, — перебил её Саша. — Того, что поменьше, зовут Юзик, он по соседству с моей тётей живёт.
— С тётей Глашей? — живо обернувшись, улыбнулась Натка. — Значит, и мы с тобой соседи!
— А Андрей… он местный? — почему-то заинтересовал его долговязый парнишка.
— Нет. Из Москвы.
Саша вздохнул: везёт же людям! Небось, парады не по телевизору, на Красной площади смотрит!
Натка вдруг ойкнула, остановилась, и Саша увидел, что она, как в капкан, попала ногой в колючую проволоку.
Она дёрнулась, чтобы освободиться, и по её ноге юркой змейкой скользнула вниз тёмная струйка крови.
Ещё не ощущая боли, Натка обернулась к Саше. Лицо у неё было растерянное и испуганное. И Саша, вдруг почувствовав себя сильным, рванулся к ней. Осторожно распутав проволоку, он достал носовой платок. Крепко перевязал ранку, хмурясь, сказал:
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.