Пропали каникулы - [6]
— А теперь домой надо. Проволока ржавая, папа говорит, это очень опасно. А он врач, знает…
Натка тоскливо вздохнула:
— Теперь уколы делать будут. Больно! Мне однажды уже делали…
Саше стало жалко эту большеглазую испуганную девчонку, и он, сдвинув брови, строго сказал:
— Ничего, от этого не умирают!
Но, повторив слова отца, так заставлявшего его в детстве пить рыбий жир, Саша смутился: человеку больно, а он, дурак, острит.
— Пойти с тобой? — смущённо предложил он, но Натка отрицательно покачала головой.
— Ну, тогда я к ребятам… знакомиться. Хочешь?
Это было чуть ли не самопожертвование с его стороны, — мол, не хочется, но всё-таки пойду, если ты хочешь! Натка поняла это и слабо улыбнулась — её, видно, здорово испугал вид крови.
Саша постоял ещё немного, пока васильковое Наткино платье не скрылось в зарослях, а потом нехотя подался к ребятам. И зачем только он пообещал ей, что пойдёт к ним? Хоть она и добрая, вернулась за ним, а всё-таки не надо было обещать!
Выбравшись из кустов, Саша сразу увидел Андрея и Юзика. Сосредоточенно, прикусив от усердия язык, Юзик сдирал с лозы кору. Саша догадался, что он готовит новое удилище. Андрей носился с мячом по полю, отрабатывал удар.
«И чего, спрашивается, я к ним притащился?» — засомневался опять Саша, раздумывая, не нырнуть ли ему, пока не поздно, назад, в кусты. Но Юзик приподнял голову и, увидев его, весело закричал:
— А за тобой Натка пошла!
У Саши полегчало на душе — а он ничего, этот Юзик, не обижается по пустякам.
Только Саша стал рассказывать, что приключилось с Наткой, как примчался Андрей. Он дышал жарко, ртом, как дышат в душный день уставшие собаки. Послушав немного, ухмыльнулся: «Чего это ей в проволоку лезть понадобилось?» — и опять погнал мяч по лугу. Нет, этот Андрей Саше совсем не нравился…
Зато Юзик расстроился.
— Вот беда! — сказал он, бросив на траву недоделанную удочку. — А мыто думали в волейбол поиграть!
Говорил Юзик неторопливо и выглядел как-то солидно.
Саша сел рядом, и Юзик, добродушно поглядывая на него, рассказал, как этой весной, наблюдая ледоход, сорвался со старой вербы и угодил в воду, а после такого купания почти месяц провалялся с воспалением лёгких в больнице.
— Я на эту вербу сто раз лазил и вдруг свалился! — улыбнулся Юзик.
— Бывает, — сказал Саша. — Слушай, я одного понять не могу откуда здесь колючая проволока взялась?
— С войны ещё. В нашей деревне целых два года немецкий гарнизон стоял. Мать рассказывала, они колючей проволокой тут всё опутали, партизан боялись. Остатки кое-где по зарослям всё ещё валяются, ржавеют…
Оказалось, Юзик знал множество интересных вещей. Зачерпнув со дна заболоченного ручейка, впадавшего в речку, густого, вязкого ила, он тут же показал, как добывать наживку для рыбы — мотыля. Обрезав ножиком гусиное перо, сделал поплавок. Затем, поманив Сашу за собой, тихонько раздвинул кусты и показал ему гнездо дикой утки. Гнездо было пустым, утка с утятами куда-то уплыла. Саша не успел пожалеть об этом, потому что увидел, как небольшая красивая птичка, переливаясь голубым и красным, пронеслась прямо над их головами и вдруг упала в воду.
Саша ахнул, а Юзик и ухом не повёл.
— Зимородок. Охотится, — коротко пояснил он.
И верно: через минуту птица как ни в чём не бывало спокойно взлетела на сук дерева, держа в клюве маленькую рыбёшку.
Саша с большим уважением взглянул на приятеля. Но тут зимородок встрепенулся, тревожно забил крыльями и поспешно юркнул в зелёную гущу ветвей.
Над самой рекой, широко распластав крылья, планировала большая птица. Саша разглядел клюв, изогнутый острым крюком, и острые хищные когти.
— Коршун?!
Юзик кивнул.
— Эх, камня нет! — оглядевшись, сказал Саша, но Юзик строго сдвинул белёсые брови:
— Ещё чего!
— Так он же хищник! — возмутился Саша.
— Ну и что? — удивился Юзик. — Значит, в него камнем, да? Хищники тоже пользу приносят!
Устав гонять мяч, прибежал Андрей.
— В волейбол ста-но-вись! — крикнул он издали и запустил в ребят мячом.
Саша успел его поймать, но, почувствовав боль в руке, выронил. Ловко поддев мяч носком и поймав его, Андрей пренебрежительно усмехнулся:
— Играть, что ли, не умеешь?
Можно было, конечно, сказать про больную руку, но говорить почему-то не хотелось. Ничего, сейчас он покажет ему, на что способен!
— Ну-ка, держи!
Саша взял мяч, подбросил и с силой ударил кулаком. Мяч пронёсся мимо уха Андрея и врезался в кусты.
Поскучнев, Андрей нехотя полез за ним. После того как Саша сгонял его в заросли ещё два раза, он заявил, что играть в волейбол втроём неинтересно. Вот команду бы собрать, да на площадке, да с сеткой… Но Саша не стал его слушать. Он принялся показывать Юзику, как подавать «кручёные» мячи, как принимать «резаные» — им и без Андрея было интересно. Тогда тот, обидевшись, ушёл.
Домой Саша вернулся страшно голодным. Он совершенно, ну просто совершенно забыл о своём утреннем решении и без лишних уговоров съел тарелку наваристого борща с мясом, попросил добавки тушённой с грибами картошки, выпил полкринки сладкого, пахнущего мёдом компота и только тогда смущённо покосился на тётю Глашу, — не вспомнит ли она про его страшную болезнь? Но тётя вроде всё забыла и, возясь у плиты, не обращала на Сашу никакого внимания.
