Пропали каникулы - [14]

Правда, днём на чердаке было жарковато, зато никто не мешал.

Юзик забрался на сундук и уткнулся в книгу. Саша подтащил к окошку седло, сел, засунул ноги в стремена и, вздохнув, тоже открыл книгу. Ему достались какие-то сказки, которые он давным-давно не читал, считая детской забавой.

— Себе так «Остров сокровищ» взял, а мне сказочки подсунул, — пробурчал он, недовольно листая книгу.

Юзик, не отрывая глаз от страницы, пробормотал быстрой скороговоркой:

— Натка говорила, очень интересные! Читай. — И замолк окончательно.

Делать было нечего, и Саша принялся за чтение. Постепенно его увлекли чудесные приключения Маленького Мука, удивительные превращения Карлика Носа… Саша закрыл книгу, прочитав её от корки до корки. Только теперь он ощутил, что на чердаке жарко, как в печке. Железная крыша раскалилась на солнце, словно жаровня.

— Айда вниз, — стирая со лба пот, предложил Саша товарищу, но Юзик только раздражённо дрыгнул ногой и пробурчал что-то невнятное…

Понимая, что разговаривать с ним сейчас бесполезно, Саша подошёл к куче старого хлама в углу и присел перед ним на корточки. Всё это он уже видел — и медный, помятый, с отбитым соском рукомойник, и горбатое коромысло со стёршейся цветной росписью… Он потянул его за крюк. Поднимая пыль, с коромысла свалилось ведро. В самом углу, затканном паутиной, лежал какой-то круг. «Жернова, что ли?» — не понял Саша.

Внизу хлопнула дверь. Тётя!

Ребята мигом скатились по лестнице — тётя Глаша категорически запретила лазить на чердак, опасаясь, чтобы ребята не спалили дом.

Увидев мальчиков, тётя обрадовалась:

— Вот вы где! Сейчас подкрепитесь и играйте себе на здоровье!

Саша давно приметил, что у его тёти была просто какая-то страсть кого-то кормить, поить и вообще заботиться. «Вот кому надо было иметь человек десять детей! — подумал он, искоса наблюдая, как тётя Глаша старательно обжаривает на сковороде кусочки сала. — И всем было бы хорошо и весело».

Довольная, разрумянившаяся то ли от жара печи, то ли от радостной суеты, тётя Глаша поставила на стол солёные грибки, кувшин с простоквашей и ловко вывернула из чугунка в глиняную миску рассыпчатую картошку.

— Ох и вкусно! — Саша проглотил ложку грибов и, прикрыв глаза, с удовольствием её облизал. — Тётя Глаша, а что это за круг у вас на чердаке валяется? — вспомнил он.

— Опять туда лазили? — подозрительно посмотрела на ребят тётя и пригрозила: — Долазитесь, замыкать чердак буду!

Сообразив, что попался, Саша перестал есть и закашлялся:

— Да я давно его видел!

— Ну смотрите у меня! — быстро успокоилась доверчивая тётя. — А круг, что ты видел, — гончарный.

— Вы на нём работали? — вмешался в разговор Юзик.

Тётя Глаша молча кивнула.

— А нам покажете, как это делается?

— А чего же не показать? Можно! — охотно согласилась тётя. — Фоминишна давно просит парочку кувшинов, вот вы и посмотрите, как это делается…

Она что-то молча прикинула в уме.

— Если песка принесёте, можно уже сегодня замес сделать.

— Это мы мигом! — вскакивая из-за стола, обрадованно заверил её Юзик.

— Сначала поешьте по-людски, — остановила его тётя Глаша. — Успеется!

Поев, ребята вооружились вёдрами и отправились за песком.

Только вышли за околицу, как Юзик вспомнил, что не выпустил козу, которую ему было велено сегодня пасти весь день.

Пришлось вернуться и долго ловить в сарае упиравшуюся Машку. Коза оказалась на редкость своенравным и коварным созданием. Наклонив голову, она недоверчиво поглядывала на ребят своими водянистыми глазами, прорезанными посредине тёмной полоской. Но стоило мальчишкам к ней приблизиться, она взбрыкивала и, блея, отбегала в дальний угол.

— Давай в клещи её брать! — тяжело дыша, проговорил Юзик. — Заходи справа!

Сам он пошёл на козу с другой стороны. Кое-как загнали в угол и с трудом повязали на рога верёвку с колышком на одном конце. В углу огорода колышек крепко-накрепко вбили в землю, и Юзик удовлетворённо потёр руки:

— Верёвка длинная, вот пусть и пасётся сколько влезет! Никуда она отсюда не денется!

И, весело позвякивая вёдрами, ребята помчались к реке.

Солнце пекло нещадно. В жарком мареве струился лес, сверкая, плавилась в речке вода. Они медленно шли по песчаной отмели. Противоположный берег был глинистый, обрывистый, сплошь изрытый гнёздами ласточек-береговушек.

— Смотри, сколько глины! — Саша приостановился и уважительно покачал головой. — На всю страну можно посуды наделать!

— Потому у нас и появились гончары, что глины много, — живо откликнулся Юзик. — И леса много кругом для обжига…

— А мы тоже будем глину обжигать?

— А ты как думал! — важно сплюнул Юзик и остановился, ткнув пяткой в белый мягкий песок. — Тут копать будем!

Быстро накидали в вёдра мелкого, словно мука, песка. Саша попробовал поднять и удивился — тяжеленные… попробуй дотащи до деревни!

Хотя ребята и спешили, приходилось иногда останавливаться передохнуть — пот заливал глаза и ручка ведра больно врезалась в руки…

Среди пышущего жаром, пропахшего тёплым разнотравьем поля рос одинокий раскидистый тополь. Сквозь его густую крону не проникал ни один луч. Саша с удовольствием привалился к шершавому, изрытому глубокими морщинами стволу. С нижней ветки весело вспорхнула пёстрая черноглазая синица. Мимо его уха, деловито жужжа, пронеслась пчела. И опять стало тихо-тихо. Только листва в вышине, не переставая, шепталась и шепталась о чём-то… «Хорошо в деревне!» — неожиданно подумал Саша и улыбнулся, вспомнив свои первые дни у тёти Глаши.