Пронзая ветер - [44]
— Представь, как бы выглядела Ртуть, если бы свершала свои трюки в пышной юбке… На таких как она митрильское общество смотрит сквозь пальцы. Циркачек здесь воспринимают как обиженных судьбой девушек, которых обстоятельства вынудили зарабатывать на пропитание лицедейством и умением владеть собственным телом. По социальному статусу Ртуть стоит лишь немного выше продажных женщин. А некоторые особо ханжески настроенные люди, вообще, не видят никакой разницы. Поэтому жизнь Ртути легкой не назовешь. Она полна превратностей. На твоем месте, я бы крепко подумал, прежде чем идти на поводу детский мечтаний Шута… Лани, — прервал он себя, — ты бы шла спать. Твой организм подвергся сильной встряске, а сон — лучшее лекарство.
Ей так уютно было рядом с ним, и покидать совсем-совсем не хотелось.
— Еще немножечко, — попросила она. — Все равно сейчас уснуть не смогу.
— Я бы мог помочь, — тихо предложил Коросс.
Девушка помотала головой:
— Пожалуйста, не надо. Я хочу сама быть себе хозяйкой.
Он притянул ее к себе, и они принялись смотреть, как тренируются Ртуть и Шут.
То, что принялась вытворять эта парочка на площадке, вызывало искреннее восхищение. Казалось, что они могли делать со своими телами все, что им вздумается: изгибаться причудливым образом, взвиваться в небо, застывать в самых необычных позах. Они быстро подстроились друг под друга и их движения к концу репетиции поражали своей согласованностью.
Шуту за это время так и не представилось возможности поговорить с Короссом. Папаша Мот, как и обещала Ртуть, был суров и непреклонен, заставляя Шута по полной программе отрабатывать будущий гонорар. Ланетта, временно отстраненная от разработки собственного циркового номера в связи с «тяжелыми жизненными потрясениями», попыталась завести разговор с Короссом о том, что он намерен делать дальше. Но молодой человек лишь грустно покачал головой:
— Пожалуйста, Лани, не сейчас. Мне надо обо всем хорошенько подумать.
Ближе к утру, все устали настолько, что желания на разговоры ни у кого больше не возникало. Ланетта устроилась вместе с Ртутью и папашей Мотом в повозке, а Ужик и Коросс уснули на земле под толстым ворохом одеял. Шут был единственным, кто ночевал со всеми удобствами. Он ловко пробрался по раскидистому дереву к полуоткрытому окну на втором этаже.
На рассвете Ланетта проснулась от вспышки отчаяния, ворвавшейся в ее сон. Пробравшись через сладко посапывающие тела Ртути и Папаши Мота, она выбралась из повозки. На земле лежал только один сверток, который отчаянно громко храпел.
— Коросс? — с тревогой тихонько окликнула его девушка.
Из валявшегося одеяла выползла серая крыса и быстро юркнула в повозку, забившись в ворохе вещей.
Миотополь
Трапезная выглядела просто, но чистенько: вверху — низкие потолки с решеткой из деревянных балок, внизу — выкрашенные светло-бежевой краской столы и стулья. Несмотря на ранний для подобных заведений час, здесь царило оживление. Почти все места были заняты. Слышался энергичный стук ложек, а в воздухе витал умопомрачительный запах свежей выпечки.
Шут замахал рукой, приглашая присоединиться. Он восседал за столом рядом с кухней, где уже стоял большой поднос с плюшками и огромный медный чайник с кружками. На секунду замешкавшись, циркачи последовали к нему.
— Что-то я сегодня вашего друга не видела. Он придет завтракать? — спросила Ртуть Ланетту.
— Кто знает, — ответил за нее Шут. — Он у нас вольный ветер. Где хочет, там и гуляет.
— Я так рассчитывал, что Корн все же согласится поработать с нами! Даже приблизительно прикинул, как должен выглядеть номер, — расстроился Папаша Мот. — В Ратуше мне сказали, что вечером намечается конкурс среди цирковых артистов. Главный приз — право выступать во дворце. С таким блестящим составом у нас были все шансы.
— Увижу его, скажу. Может и надумает, — беззаботно отмахнулся Шут.
Народ между тем продолжал прибывать. И вряд ли угрюмые мужчины, как на подбор высокие и мускулистые, были постояльцами гостиницы. Они входили в трапезную с улицы и сначала застывали на пороге, обводя всех цепким взглядом. Затем вразвалочку шли между рядами, приветствуя присутствующих энергичными рукопожатиями, а потом подсаживались к кому-нибудь… Здоровались они со всеми, кроме циркачей.
Как только циркачи расселись за застолбленный Шутом стол, служанка в белоснежном чепце принялась расставлять тарелки желтой рассыпчатой каши с лужицами масла посередине. Выглядело все это крайне аппетитно, но вот обстановка… Она была неправильной. В своем мире Ланетта ни разу не видела в заведениях общепита такого количества здоровых мужчин спозаранку.
— Может нам стоило позавтракать в более укромном месте? — опасливо спросила девушка.
Шут хмыкнул:
— Укромные места остались за городской стеной, Лани. Здесь — город. Зато сюда стража не любит соваться. Для нас с тобой — это сейчас главное. Тут живут люди бедные и к закону почтение не питающие. Тронь одного, и хорошей потасовки не избежать. Наоборот, очень многие только и ждут повода поскандалить с представителями власти. А сквозные дворы и поголовная взаимовыручка легко позволяет ускользать от погони. Но все эти смутьяны по своему честные люди. Играй с ними по их правилам, и они тебя не тронут.
Я, воспитанница Института благородных девиц при монастыре Святого Иеремия, сама не поняла, как очутилась в теле Тайиги – самого загадочного существа из окраин Преисподней. Да еще и не одна. Да еще и для того, чтобы охранять неисправимого бабника, картежника и бретера.
Наследник Верховного Дома Страха Коросс заходит перекусить в небольшую таверну на окраине города, и это полностью меняет его жизнь. Судьба наделяет его Духом Дракона и забрасывает в горную Валгаву, полную тайн и бесценных сокровищ. Но самой важной тайной и самым дорогим сокровищем для него становится юная охотница Арона.
Мне оставалось закончить последний курс университета, чтобы получить вольную от хозяина и стать магодизайнером. Тихое счастье было так близко! Увы, злосчастное пари с Лораном Ронским разрушило мои планы. И вот я, Астра Линсоу, убежденный жизнелюб, вынуждена каждую ночь спускаться в мрачные университетские склепы в компании этого наглого некроманта, чтобы попытаться оживить фею, удивительным образом похожую на меня...
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
В моих воспоминаниях по-прежнему зияют серьезные пробелы, а окружающий мир полон магии, загадок, обладателей высоких уровней и ужасающих чудес, но самое главное я себе уяснил. Нужно как можно быстрее восстановить былую мощь, ведь слишком много вокруг желающих слабого ограбить, поработить ну или просто сожрать. Однако для получения наилучших результатов к делу накопления могущества стоит подходить крайне осторожно, вдумчиво и придерживаясь здравого смысла даже несмотря на подталкивающее в спину божество, которому меня угораздило задолжать собственную душу.
Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)