— А веселую девицу, тебе, значит, и играть не надо? — тут же насмешливо поинтересовался Шут.
— Да ну, тебя! — покраснела девушка. — Притворяться проституткой легче, но противно… А давай попробуем прикинуться больными каким-нибудь кожным заболеванием? Например, чесоткой. У нас от таких людей стараются держаться как можно дальше. А если сказать, что мы идем в город к кросскому купцу за снадобьем — может и выйдет что. Эй, Линнок, ты слышишь меня?
Но Шут не ответил, уносясь куда-то в своих мыслях. Когда Ланетта прикоснулась к его руке, он решительно тряхнул головой и с воодушевлением заговорил.
— Ты абсолютно права в одном — в праздничные дни стража не в состоянии проверять всех и каждого. У городских ворот начинается настоящее столпотворение. И завтра наверняка будет. Народ толпами повалит в город на празднование трехсотлетия Дома Откровения. Если пристроиться к кому-нибудь, например, к бродячим артистам, а твою ауру притушить (а такое бывает, если у человека, скажем, простуда)… — у Шута загорелись глаза. — А знаешь, наверно забавно покататься по миру в цирковой повозке. Каждый день новые места и люди, которые тебя не знают. И после представления ты их больше никогда не увидишь. Когда мы покинем город, жизнь бродячих артистов некоторое время может стать для нас неплохим прикрытием.
В волнении Шут начал мерить комнату быстрыми шагами.
— Куколка, ты что-нибудь умеешь делать… ну, что можно было бы использовать в цирке?
Ланетта задумалась.
— Ну, может, бросать ножи, — неуверенно произнесла она. — Я немного занималась этим в свое время.
— Покажи, — загорелись глаза у Шута.
Неуловимое движение, и на его ладонях уже лежали два стилета, рукоятками развернутые к девушке. Она задумчиво повертела их, наслаждаясь безупречной балансировкой, а потом резко выбросила руки. Клинки послушно вонзились в деревянную ручку двери.
— Нормально?
Шут помолчал, скептически поджав губы.
— А куда ты целилась?
— В дверь, — засмеялась девушка, донельзя довольная собой и ножами. — Ну как, сойдет?
— Если немного потренироваться… — скучно протянул вредный блондин, но затем весело подмигнул. — Значит, завтра выходим пораньше и ищем труппу, которая согласиться нас взять. А перед этим мы слегка поколдуем над нашей с тобой внешностью. Ты не представляешь, каких чудес можно достичь, если умело накладывать грим… Так-так, посмотрим, что у нас еще имеется в рюкзаке…
Линнок вытащил оттуда зеркальную коробку и раскрыл. В ней были компактно уложены различные бутылочки, кисточки и прозрачные коробочки с разноцветными порошками. Шут носил с собой целый арсенал косметики, словно прожженная модница.
Ланнете совсем некстати вспомнились сплетни об особенностях взаимоотношений некоторых представителей знати в ее родном городке. Да, что далеко ходить: о покойном графе Арно и его кузене ходили крайне нехорошие разговоры. И краситься оба любили очень.
— А-мм, Линнок, слушай, а у тебя как с ориентацией?
— С чем? — рассеянно заметил Шут, отбирая нужные коробочки.
— Ну… — замялась Ланетта, — тебе кто больше нравятся, мужчины или женщины?
Прищурившись, он внимательно посмотрел на девушку, а после к уже отобранным порошкам добавил еще два.
— Я себя люблю, — изрек он. — Куколка, будь добра, помолчи немного. Ты меня отвлекаешь.
Шут вытащил что-то похожее на палитру и принялся колдовать с красками, смешивая их и добавляя жидкости из разных бутылочек.
Крыса соскочила с плеча Ланетты, обнюхала набор престарелой кокетки и уселась на столе зрителем. Закончив приготовления, Шут бесцеремонно завладел лицом девушки. Он принялся подставлять свету то одну щеку, то другую, придирчиво вглядываясь.
— И все-таки, ты права, — пробормотал Линнок. — Отвратительно приметна. Ну, ничего. Сейчас мы сделаем из тебя нашего человека!
И уверенными движениями начал наносить кисточкой ей на лицо краску.
— Со своим именем тебе тоже придется проститься, — между делом говорил он. — Оно слишком необычно.
— Хорошо, — кивнула Ланетта. — А какое будет обычным?
— Например, Лань. Похоже на Ланетту, поэтому ты быстро привыкнешь.
— Нет! Только не Лань! — поспешно воскликнула девушка, вспомнив, что так ее жена кузнеца называла.
Ее передернуло от отвращения.
— А как хочешь?
— Ну, можно, Атланта, — предложила она. — Красивое имя, по-моему.
Но Линнок отверг ее предложение.
— Не выйдет. Имя должно соответствовать внутренней сути человека, иначе оно не принесет удачу. А ты на Атланту не похожа.
— А «Линнок» чему соответствует? Что означает твое имя? — заинтересовалась девушка.
— Одна моя знакомая говорит, что так на Южных островах звенит гонг, предупреждая о приближении нечисти. Там ее много водиться. Но это случайное совпадение. На самом деле, имя мне составляла Рондумэль, предыдущая Верховная Жрица Митриля. Каждый раз, когда кто-либо произносит его, сила дарует мне свое благословение. Такой обряд стоит немалых денег, поэтому для простых людей недоступен.
— Впечатляет, — признала Ланетта. — Значит, ты будешь щеголять своим заковыристо-магическим именем, а я должна буду отзываться на козье?
Линнок фыркнул:
— Так давай замаскируем твою внутреннюю козу. Назовем тебя Лани — в смысле много-много коз в одной флаконе.
