Проникновение - [114]

— Он сказал, что вы с ним встретились и поиграли в покер, что ему стало любопытно и захотелось узнать, как поживают ваши вклады. Поэтому, дескать, он и затребовал файл к себе. Что, разумеется, прямо противоречит политике конфиденциальности. — Джонсон впервые улыбнулся, продемонстрировав полный рот плотно пригнанных друг к другу зубов. — Впрочем, мистер Руссо привык делать в банке все, что ему вздумается.

Гарри снова склонилась над бланком.

— Что ж, я ценю его заинтересованность. — Ручка показалась ей скользкой. — Он старый знакомый нашей семьи.

Дойдя до пустой графы, озаглавленной «Размер перевода», Гарри на секунду замешкалась.

— Я давно не проверяла баланс своего счета, — стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, произнесла она. — Вы не могли бы назвать мне точную цифру?

Буркнув что-то себе под нос, Джонсон повернулся к ноутбуку и нажал несколько клавиш. Гарри впервые подумала о том, что счет вполне может оказаться пустым. А вдруг кто-то добрался до него раньше, чем она?

Джонсон взял карандаш и переписал с экрана несколько цифр, затем подтолкнул свой блокнот к Гарри.

Цифры заплясали у нее перед глазами. Ей показалось, что голова ее стала легкой, как воздушный шар, а слух на мгновение расстроился. Почти двадцать миллионов долларов! За последние девять лет на вклад набежали проценты.

Значит, деньги на месте. Здесь, рядом — рукой подать. То, за чем все они охотились: инсайдерский круг, отец, Пророк. Гарри вспомнила о погибших — Джонатане Спенсере и Феликсе Роуче. Перед глазами у нее одна за другой промелькнули картинки: ревущий джип, летящие кувырком горы, пронзительно воющий поезд. У нее закружилась голова. Но теперь убийства прекратятся. Очень скоро она отдаст Пророку деньги, и больше никто не умрет.

Внезапно Гарри почувствовала, как по спине пополз холодок. А если, взяв деньги, Пророк все равно убьет ее? Разве можно доверять человеку, пытавшемуся убить ее отца?

Крепче сжав ручку, она посмотрела на часы. Без трех двенадцать.

Деньги были ее единственным рычагом воздействия.

Гарри задрала подбородок и, посмотрев на Джонсона, заявила:

— Я передумала.

— Простите?

— Я не хочу переводить деньги.

Джонсон удивленно моргнул.

— То есть вы хотите оставить их на счету?

— Нет. Я хочу снять их со счета наличными. Крупными купюрами.

Джонсон подался вперед в своем кресле.

— Наличными? Но вы не можете разгуливать по улице с таким количеством наличных. Это крайне небезопасно. Если вам действительно нужно переместить ваш капитал, я настоятельно рекомендую вам электронный перевод.

Гарри настойчиво повторила:

— Мне нужны наличные.

Однажды Пророк уже добрался до ее банковского счета. Меньше всего на свете она хотела полагаться на технологию. Ей нужно было почувствовать деньги у себя в руках.

Джонсон вздохнул.

— Но унести такое количество долларов физически невозможно! Самый крупный номинал — стодолларовая купюра. Для вашей суммы вам понадобятся пять чемоданов!

Гарри помолчала.

— А какой самый крупный номинал у евро?

Кресло под Джонсоном скрипнуло.

— Пятьсот.

— Ну вот. Всего-то один чемодан.

— Но евро здесь намного труднее достать.

— Вы хотите сказать, что банк не в состоянии собрать необходимую сумму валюты?

Джонсон резко выдохнул:

— Разумеется, «Розенсток» в состоянии обналичить ваш вклад, но вы должны понимать, что для того, чтобы собрать такую сумму наличными, может потребоваться какое-то время.

— Сколько именно?

— Ну, пожалуй, в течение одного-двух дней мы могли бы…

Гарри перебила его:

— Это слишком долго. Деньги нужны мне сегодня. У меня билет на самолет.

Она увидела, как челюсть Джонсона нервно подрагивает, и слегка изменила тактику.

— Давайте так, — спокойно сказала она. — Вы собираете наличные сегодня, а я оставляю на депозите сто тысяч долларов, и счет остается открытым. Вы по-прежнему остаетесь моим менеджером. Я напишу вашему шефу письмо, в котором похвалю вас за то, что вы убедили меня остаться клиентом вашего банка. В противном случае вина за упущенного клиента целиком падет на вас. Если не ошибаюсь, ваш шеф — Филипп Руссо, не так ли?

Джонсон выпучил глаза, явно взвешивая, что хуже — позор от того, что упустил счет жирного денежного мешка, или пособничество клиенту, не внушавшему доверия. Наконец он бросил ручку на стол.

— Хорошо. Но это займет несколько часов.

— Сколько именно?

Он пожал плечами:

— Четыре. Может, пять.

— Уложитесь в три. — Гарри встала. — Есть у вас тут какое-нибудь помещение, где я могла бы подождать и сделать пару звонков?

Джонсон вышел из-за стола и открыл дверь слева. Гарри последовала за ним в приемную, меблированную столом и креслами эпохи Регентства.[81] Когда Джонсон ушел, Гарри достала телефон и позвонила Руфь Вудс. Ответа не было. Она оставила сообщение:

«Руфь, это Гарри. Пришло время для вашей истории, но действовать придется быстро. Я добыла то, что требовал Пророк, и хочу использовать это для того, чтобы разоблачить его. Мне нужно, чтобы вы задействовали ваши полицейские связи. Надо поймать этого гада. Перезвоните мне».

Гарри заходила из угла в угол, обдумывая свой план и стараясь не вспоминать об отце. Придется привлечь полицию — у нее нет другого выбора. Одно она знала точно: деньги Пророк не получит.