Промежуточный человек - [5]
Впервые готовность окружающих идти ему навстречу Виктор Аркадьевич ощутил (по его словам, тогда еще не совсем осознанно) в старшем школьном возрасте.
Был фестиваль польских фильмов, шла премьера киношедевра тех лет, и гигантская очередь за билетами заполняла все пространство у касс центрального кинотеатра. Пробившись в фойе, Витька Сватов понял, что, заняв очередь, он простоит в ней до окончания фестиваля, чем окончательно подорвет свой авторитет в глазах Леночки из десятого «Б», с таким трудом вырванной им из-под родительской опеки на этот вечер.
Мгновенно оценив ситуацию, Виктор Сватов повернулся к своей подруге и спросил ее, на какой именно из сеансов ей хотелось бы пойти. Леночка, прекрасно понимая, что в кино ей сегодня не попасть, обиделась за издевательство, но, сморщив носик, все-таки пролепетала что-то про две серии, про маму и уроки, про то, что ей все равно, но ее маму мог бы устроить только сеанс на восемнадцать тридцать.
— Будьте любезны, — обратился Сватов к пожилому мужчине в самом конце очереди, — передайте, пожалуйста. — Так обращаются к пассажирам автобуса с просьбой передать пятак. — На два билета. — Вежливо и просто. — На сеанс восемнадцать тридцать. — И протянул ему двадцать пять рублей.
На Леночке он и женился. Не сразу, разумеется, а пять лет спустя: потрясения, испытанного ею в те минуты, когда некий импульс, сгенерированный Сватовым, проследовал, подобно электрическому разряду в запутанном мотке проволоки, сквозь лабиринт очереди и вернулся к нему в виде двух билетов на сеанс восемнадцать тридцать и сдачи в пять рублей, один из которых был мелочью, — этого потрясения хватило надолго.
— Признаюсь, — говорил Сватов позднее, — поначалу мне такое давалось с трудом. Все-таки очередь. Тогда все решала очередь… Это, конечно, демократично, но связано с целым рядом неудобств и требует значительных затрат внутренней энергии. Теперь проще. Теперь все решает личность.
Именно такой личностью, решающей все, и становился буквально на наших глазах наш друг Витька Сватов. Наш друг и учитель. Ибо он не отделял нас от себя, а всегда охотно и щедро одаривал своим опытом. При этом он как бы приглашал всех не только порадоваться с ним вместе любой из его удач, не только удивиться, как оно складно в итоге все вышло, но и проанализировать причину успеха. И дело здесь не в каком-нибудь дешевом бахвальстве и не только в его всем известной склонности порассуждать, но опять-таки в широте и бесхитростной кристальности его души, в готовности безвозмездно помогать ближним.
Вот мы на вокзале, собираемся взять билеты — нам по пути.
Нелепо стоять в очереди, наставляет меня Сватов. Вместить ее просто не сможет нужный нам поезд. Значит, этим людям ехать куда-то не туда. А нам ехать туда, и два места для нас всегда есть. Сняв с себя таким непринужденным логическим виражом некоторую неловкость, мешающую ему действовать, Сватов двигался дальше.
— Для начала нужно найти свободного человека, готового тебя выслушать, — на ходу пояснял он мне.
— И понять, — догадливо подхватываю я.
— Понять — это следующий этап, — назидательно говорит Виктор, пристально оглядывая зал, — это уже зависит от наших способностей внушать. Но сначала на нас кто-то должен обратить внимание. Невозможно объяснить что-либо кассирше, на которую целую смену наседает толпа.
Нет, нам нужен не администратор, к которому не пробиться, не начальник вокзала, у дверей которого очередь. Пусть это будет постовой милиционер, медсестра из здравпункта, начальник багажного отделения, лоточница, торгующая остывшими пирожками, которые никто не берет. Дальше все просто.
— Вы давно здесь работаете? Восемь лет? Женщина! Вот вы нам как раз и нужны! Вы же здесь все знаете… Два билета не можете? Вы?! — Сватов за нее даже обижался. — Можете, и еще как!.. Слушайте, давайте испытаем судьбу, вы идете к старшему кассиру и просите два билета… Ну вот, вы так и будете торговать никому не нужными пирожками, а мы из-за вас никуда не уедем… Уважайте себя, женщина!..
И так далее, пока билеты не окажутся в наших руках.
В крайнем случае Виктор Аркадьевич становится серьезным и решительно подходит к окошку депутатской кассы. Разумеется, его тут же одергивает кто-то из очереди. Он вскидывает удивленный взор.
— Вы, — с ударением и расстановкой, — вы — депутат Верховного Совета? — просто и с достоинством. — Или, может быть, вам забронировано?
Очередь, естественно, замолкает.
Никакой лжи за вопросом Сватова нет. Никаких даже намеков на свою исключительность. А только уточнение. Констатация очевидного обстоятельства. Депутатов в очереди нет. Они в очереди не стоят.
Сказать, что Виктор Аркадьевич Сватов не признавал очереди или установленных правил, было бы неточным, было бы грубым и вульгарным извращением сути. Вульгарным и обидным для человека, в жизни которого ни очереди, ни установленных правил просто не существовало. Нет, нет, не в смысле пренебрежительного отношения к людям, покорно выстраивающимся в затылок друг другу. Просто это их добровольное занятие его как бы не касалось.
Вот в зимний полдень мы заходим с ним в гастроном.
Книга, как эта, делается просто. Человек вступает в жизнь и горячо влюбляется. Он тут же берется за перо – спешит поведать миру об этих «знаменательных» событиях. Периодически отвлекаясь, он проживает бурную жизнь, последний раз влюбляется и едва успевает завершить начатое в юности повествование, попытавшись сказать о Любви так, как еще никто никогда об этом не говорил.
Все лица и события, описанные в этой книге, подлинные. Любые несовпадения имен, названий, фактов - случайность или оплошность автора, за что он приносит свои извинения читателю.
Эта удивительная книга появилась на свет благодаря талантливым авторам, художникам, фотографам, издателям, настоящим и преданным друзьям. В том числе отдельное спасибо. Г Вячеславу Лукашику за профессиональные рекомендации; Марии Тамазаевой (Павловой), Алексею Литвинову, Александру Гукину — за финансовую поддержку проекта; Александру Осокину — за неповторимую энергию истинного «шестидесятника», которая в ходе работы над книгой воодушевляла ее создателей и вселяла в них веру в абсолютную правильность начинаний.
Александр Кабаков – прозаик, журналист; автор романов «Все поправимо», «Последний герой», повестей «Невозвращенец», «Беглец», сборника рассказов «Московские сказки».Сандра Ливайн – американская писательница, автор сборника детективов и… плод воображения Александра Кабакова. «Моему читателю не надо объяснять, что повести Сандры Ливайн включили в книгу моих рассказов не по ошибке – я ее родил, существует эта дама исключительно на бумаге. Однако при этом она не менее реальна, чем все персонажи рассказов, написанных от моего имени в последние годы и включенных в эту книгу.Детективы Сандры Ливайн и другие мои фантазии на сиюминутные темы – две стороны одного мира».
У него за спиной девять жизней и двадцать тысяч миль на колесах — этот кот заставил свою хозяйку поволноваться. Когда Сьюзен Финден принесла домой двух новых питомцев, одному из них не хватило смелости даже выбраться из своего укрытия под кроватью. Но совсем скоро Каспер стал подолгу пропадать на улице, и гулял он, как выяснилось, не пешком… Свою историю, тронувшую сердца миллионов людей по всему миру, кот-путешественник расскажет сам!
Роман «Минское небо» повествует о столкновении миров: атомно-молекулярного и виртуального, получившего в книге название «Семантическая Сеть 3.0». Студент исторического факультета Костя Борисевич внезапно обнаруживает, что он является не простым белорусским парнем, а материализовавшейся компьютерной программой Kostya 0.55. Грани между мирами в сознании парня постепенно стираются, а в водоворот чрезвычайных событий втягиваются его друзья и соседи по съёмной квартире: вечно пьяный Философ, всезнающий мизантроп Ботаник и прекрасная девушка Олеся, торгующая своим телом в ночных клубах.
Замучили трудности в общении с лицами мужской национальности? Никак не можешь завести в доме порядочное существо на букву «М»? А может быть, между вами любовь, чувства, ла-ла? Да только он предпочитает не тихо-мирно сидеть у тебя под юбкой, а только изредка туда заглядывать? И с редкостным упорством выносит твою зубную щетку из своего дома? Или тебя можно поздравить: тебе посчастливилось обзавестись новеньким мужчиной — почти без пробега или совсем чуть-чуть подержанным? И теперь ты озабочена, как бы часом не испортить свое приобретение неправильной эксплуатацией? Во всех перечисленных случаях эта книжка — как раз то, что тебе надо! Журналистка «SPEED-Info» Жанна Голубицкая утверждает: любовь по определению не может быть провальным проектом. Из любого мужчины — если уметь с ним правильно обращаться! — может получиться не только нормальный человек, но и достойный спутник жизни.
Курочка Ряба снесла, как ей и положено по сказочному сюжету, золотое яичко. А дальше никаких сказок — один крутой реализм, столь хорошо знакомый читателям и почитателям Анатолия Курчаткина. Золотая лихорадка по Джеку Лондону — с ночной пальбой и нападениями на инкассаторов — что ни говорите, не самый традиционный сюжет для российской сельской глубинки. Но трясет-то эта лихорадка героев вполне нашенских — сочных, гоголевских, знакомых до боли… Ни один из них не выйдет без потерь из битвы за золотые скорлупки.