Прометей, том 10 - [84]
Владелица альбома Елена Павловна была близким Пушкину человеком, которому он, гениальный поэт, мог доверительно сообщить даже полный текст своего «Полководца». Елена Павловна, урождённая Фредерика-Шарлотта-Мария, принцесса Вюртембергская (1806—1873), была человеком незаурядным, образованным, начитанным, поражавшим всех широтой и бойкостью своего ума. В 1823 году она вышла замуж за младшего сына Павла I — великого князя Михаила Павловича и при принятии православия была названа Еленой Павловной. Если её муж, Михаил Павлович, по свидетельству Ф. Ф. Вигеля, «ничего ни письменного, ни печатного с малолетства не любил, из музыкальных инструментов признавал только барабан и презирал занятия искусствами», что характерно и для Николая I, то Елена Павловна была человеком пытливым и начитанным, находившим время пополнять свои знания. Ещё в Париже, учась в пансионе, она познакомилась со знаменитым естествоиспытателем Жоржем Кювье, оказавшим на восприимчивую девушку самое благотворное влияние, и другими выдающимися деятелями науки и искусства. Вскоре по приезде в Россию ей был представлен писатель и историограф Н. М. Карамзин. «Прошу знать, — сказала ему Елена Павловна, — я уже читала Вашу „Историю“ по-русски». Будучи парижанкой по воспитанию и характеру, она чувствовала себя чужой среди таких людей, какими были Николай I и Михаил Павлович. «С своей женой Еленой Павловной Михаил Павлович не сумел найти общих чувств и мыслей и причинил немало огорчений этой замечательной женщине». Она дружила с либеральными государственными деятелями, литераторами, музыкантами, артистами, учёными, которые собирались во флигеле Михайловского дворца, у княгини О. Одоевской и княгини Е. Львовой. Елена Павловна была хорошо знакома с В. Жуковским и П. А. Плетнёвым (которые обучали её русскому языку), А. И. Тургеневым, В. Ф. Одоевским, П. А. Вяземским, А. Г. Рубинштейном, М. Ю. Виельгорским, Ф. И. Тютчевым, И. С. Тургеневым. Она стремилась быть в курсе всех важнейших общественно-политических событий, живо интересовалась литературой и искусством. Николай I выражал Елене Павловне особое внимание, называя её la savante de notre famille (учёная из нашей семьи), нередко советовался с нею в семейных делах и при всей своей самостоятельности прислушивался к её мнению. И всё-таки подозрительно относился к либеральничанию великой княгини.
П. А. Вяземский в одном из писем к жене (2 января 1832 года) прямо заявлял, что Елена Павловна «здесь не заживётся, ибо не уживётся» и что «разногласие её с прочими (членами царской семьи. — И. Т.) слишком резко».
Смелость и независимость суждений, прямота, образованность, необыкновенный такт в общении с окружающими — всё это выделяло её среди других членов царской семьи. Особенно высоко современники отзывались о её уме, такте, умении вести беседу. Нет никакого сомнения, что она с неизменным интересом читала каждое новое произведение Пушкина.
Не без участия Елены Павловны Жуковский через Плетнёва 7 марта 1826 года обращается к Пушкину с просьбой прислать «Бориса Годунова» для чтения на лекциях. Пушкин настороженно заявляет: «Какого вам „Бориса“ и на какие лекции? В моём „Борисе“ бранятся по-матерну на всех языках. Это трагедия не для прекрасного полу» (XIII, 266). Он решительно отказывается выслать Плетнёву неопубликованную рукопись «Бориса Годунова».
По этому поводу 11 мая 1826 года П. А. Катенин писал Пушкину: «Меня недавно насмешил твой <якобы> ответ на желание одного известного человека прочесть твою трагедию Годунов: трагедия эта не для дам, и я её не дам. — Скажи, правда ли это? Меня оно покуда несказанно тешит» (XIII, 277).
Пушкин, обличавший в трагедии самовластье и самодержавие, проявил большую осторожность. Он, видимо, в те годы почти ничего не знал о либерализме Елены Павловны. И только через несколько лет, 27 мая 1834 года, Пушкин представляется Елене Павловне.
В дневнике Пушкин подробно записал об этой встрече:
«26 мая [1834 года] был я на пароходе и провожал Мещерских, отправляющихся в Италию. На другой день представлялся великой княгине. Нас было человек 8; между прочим, Красовский (славный цензор). В. К. спросила его: „Вам, вероятно, очень скучно читать по обязанности всё, что выходит в свет“.— „Да, ваше высочество, современная литература так отвратительна, что это пытка“. Великая княгиня скорей от него отошла. — Говорила со мной о Пугачёве». (XII, 330). О том, что Пушкин придавал большое значение этой встрече, свидетельствует его письмо к жене от 3 июня 1834 года. В нём поэт сообщал: «В прошлое воскресение представлялся я к великой княгине. Я поехал к её высочеству на Каменный остров в том приятном расположении духа, в котором ты меня привыкла видеть, когда надеваю свой великолепный мундир. Но она так была мила, что я забыл и свою несчастную роль и досаду. Со мною вместе представлялся цензор Красовский. Великая княгина сказала ему: „Вас, вероятно, очень утомляет обязанность читать всё, что появляется“. — „Да, ваше императорское высочество… — отвечал он ей, — тем более что в том, что теперь пишут, нет здравого смысла“
