Прометей, том 10 - [182]
А. И. Тургенев припомнил, что у него имеются материалы по истории Пугачёва, и известил об этом Пушкина; поэт-историк ответил ему: «Это всё у меня уже есть — будет напечатано в приложении. <…> Сейчас еду, лошади уже заложены» (XV, 190).
Месяц спустя, в начале октября 1834 года, Александр Иванович приехал в столицу и прожил там до середины декабря.
«15 октября. <…> Вечер у Пушкина: читал мне свою поэму о П<етер>бургском потопе. Превосходно. Другие отрывки…»
Несколько дней спустя Александр Иванович писал Вяземскому: «Пушкин вчера навестил меня. Поэма его о наводнении превосходна, но исчерчена и потому не печатается. Пугачёвщина уже напечатана и выходит»[860].
Поэму о Петербургском потопе — «Медный всадник» — Пушкин закончил ещё в октябре 1833 года. Поэма была представлена на высочайшую цензуру. Николай I зачеркнул четыре строки и, кроме того, отметил ряд мест, подлежащих перемене. Пушкин не стал печатать поэму. По-видимому, год спустя он вновь вернулся к работе над поэмой; в это-то время он прочёл её Александру Ивановичу и вскоре, 9 декабря, записал ему перечёркнутые царём строки:
«16 октября. <…> Вечер в Михайловском театре: давали Родольфа и La dame blanche[861]. Театрик — прелестная игрушка <…> Оттуда к Карамз<иным> и к Смирновой: с Пушкиными — о Чадаеве».
По всей вероятности, Пушкин и А. И. Тургенев беседовали о «Философических письмах» Чаадаева. Еще в 1831 году они читали в рукописи части этого историко-философского цикла. Позднее, в декабре 1836 года, после появления в печати первого «Философического письма», Пушкин и Александр Иванович вернутся к обсуждению этой работы.
«25 октября. <…> Писал к Пушкину и послал Песнь о полку Игор<еве> с примечаниями Италинского»[862].
Этот экземпляр первого издания «Слова о полку Игореве» (1800) долго хранился у Пушкина. После его смерти, 28 марта 1837 года А. И. Тургенев писал Жуковскому, принимавшему участие в разборе бумаг поэта: «Может быть, найдётся у вас и Песнь о Полку Игореву, in 4, в бумажке, с отметками карандашом Италинского. Я ссудил ею Пушкина для его издания этой Песни. Пожалоста, поищите. Пропадёт, и никто не узнает, что рука единственного русского археолога объясняла певца древнейшего; да и объяснения — по восточным языкам — важны»[863].
«1 ноября. <…> У меня сидели Пушкин и Соболевский[864]. Первый о Вольтере, о Ермолове: одного со мною о нём мнения. — О Ериванском Ермолове: всё перед ним ниц падает; лучше назвать Ерихонским».
От дней лицея до конца жизни творчество Вольтера привлекало внимание Пушкина. Имя фернейского философа много раз мелькает на страницах сочинений Пушкина. В 1834 году в статье «О ничтожестве литературы русской» Пушкин, критикуя художественный метод Вольтера, тем не менее называет его великаном XVIII века. В 1836 году Пушкин анонимно опубликовал статью «Вольтер». Эта статья, напечатанная в третьем томе «Современника», была написана по только что опубликованной в Париже переписке Вольтера с историком, президентом бургундского парламента де Броссом и прусским королём Фридрихом II. Эта книжная новинка попала к Пушкину благодаря неустанным заботам А. И. Тургенева. Находясь в Париже, Александр Иванович приобрёл этот том, надписал на нём: «к<нязю> Вяземскому», и отослал в Россию. Вяземский передал его Пушкину — и до сего времени он хранится среди книг Пушкина.
С генералом Алексеем Петровичем Ермоловым (1777—1861), имя которого снова всплывёт в беседах поэта с А. И. Тургеневым незадолго до дуэли, Пушкин познакомился в 1829 году. Во время своего путешествия на Кавказ он сделал лишних двести вёрст, чтобы заехать в Орёл, где жил в то время в опале Ермолов. Два часа оживлённо беседовали Пушкин и Ермолов. В «Путешествии в Арзрум» Пушкин писал:
«Ермолов принял меня с обыкновенной своей любезностию. <…> Несколько раз принимался он говорить о Паскевиче и всегда язвительно; говоря о лёгкости его побед, он сравнивал его с Навином, перед которым стены падали от трубного звука, и называл графа Эриванского графом Ерихонским» (VIII, 445).
Итак, Пушкин пересказал А. И. Тургеневу и А. Соболевскому остроту Ермолова. Ериванский Ермолов — это Иван Фёдорович Паскевич, сменивший в 1827 году Ермолова на посту управляющего Кавказским краем; он имел титул графа Ериванского.
Эту часть «Путешествия в Арзрум» Пушкин напечатал ещё в «Литературной газете» в 1830 году; страницы о Ермолове там отсутствовали — ни похвалы фрондирующему генералу, ни тем более порицания всесильному Паскевичу в печать не допускались.
Александр Иванович записал, что он сошёлся с Пушкиным в мнении о Ермолове; каково же было их мнение? Безусловно, положительное, — это следует из сочувственной характеристики Ермолова в «Путешествии в Арзрум». К тому же Пушкин высказывал желание быть историографом генерала.
«6 ноября. День смерти Екатерины. <…> Обедал и кончил вечер у Смирновых, с Жуков<ским>, Икскулем[865] и Пушкиным. Много о прошедшем в России, о Петре, Екатерине».
Начиная с «Заметок по русской истории XVIII века» (1822), царствования Петра I и Екатерины II становятся предметом постоянных размышлений Пушкина. К 1827 году относится его замысел написать историю Петра I; с 1831 года он работал в архивах; на его рабочем столе, «на ферстаке», как говорил известный шутник граф Канкрин, остался незавершённый труд «История Петра»; среди его помет на монографии Вяземского о Фонвизине — помета о деятельности Екатерины II. Естественно, что в беседах с Александром Ивановичем Пушкин неоднократно возвращался к волновавшей его теме. Пять дней спустя, 11 ноября, А. И. Тургенев снова записал: «У Пушкина о Екатерине».
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
«МОЯ МАЛАЯ РОДИНА» – очередная книга талантливого писателя Валерия Балясникова. Она представляет собой сборник интересных автобиографичных рассказов, в которых автор делится интересными и реальными событиями из своей жизни, исследованием собственных «корней» и родословной, историями о любви, дружбе, душевными переживаниями о происходящем в нашей стране (к которой, конечно же, автор испытывает самые тёплые чувства), а также впечатлениями о поездках за рубеж. Книга написана очень хорошим литературным языком и будет интересна широкому кругу читателей.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.