Прометей, том 10 - [172]
(II, 302).
Стихотворение это — в письме Пушкина к Александру Тургеневу от 1 декабря 1823 года. В том же письме Пушкин между прочим цитировал и строфу из «Наполеона», особенно созвучную «Историческим замечаниям»:
Процитировав, Пушкин замечает: «Эта строфа ныне не имеет смысла, но она писана в начале 1821 года [ошибка или описка — надо „в конце 1821“ или „в начале 1822“], впрочем, это мой последний либеральный бред, я закаялся» (XIII, 79).
За год с небольшим, минувший после «Исторических замечаний», Пушкин многое пересматривает. «2 августа 1822 года» ещё была вера, что посев просвещения вскоре обратится в плоды свободы, хотя уж и тогда подступали сомнения… Сама работа, завершённая 2 августа 1822 года, — это были «живительные семена», бросаемые в «порабощённые бразды».
Но в конце 1823-го —
В 1824-м горьким эпилогом к «Историческим замечаниям» звучат слова:
Иные скажут: если б Пушкин был ближе с декабристами, не было бы пессимизма. Трудно угадать несбывшееся, хотя подобный кризис 1823 года коснулся и некоторых будущих деятелей 14 декабря (Пестель, Матвей Муравьёв-Апостол). Однако вернее было бы задуматься о глубочайшей интуиции, прозорливости Пушкина, который уже в 1823 году увидел сон народов и безнадёжность быстрых заговорщических попыток — разбудить спящих «кличем чести». В конце 1823 года Пушкин, в сущности, предчувствует поражение 14 декабря: душою, дружбой, целями, идеалами он был и будет с Рылеевым, Бестужевым, Пущиным, Пестелем. Но то, что чувствовал Рылеев, уже целиком ушедший в заговор («Известно мне, погибель ждёт того, кто первым восстаёт…»), то же, но и по-другому, чувствовал Пушкин.
Для Рылеева не было выбора — сознавая, что погибнет, он продолжал.
У Пушкина выбор был. В те месяцы, когда было произнесено — «паситесь, мирные народы…», был начат «Евгений Онегин».
Громадный перелом в жизни Пушкина, начавшийся с весны 1823 года, завершается в михайловской ссылке.
(III, 996).
Этот перелом означал пересмотр многого; менялся взгляд на своё место в обществе, на политику, историю. Романтическое искусство уступало место совсем иному…
«Исторические замечания» для Пушкина стали «вчерашними»; не были продолжены, потому что взгляд поэта на историю, на свободу и просвещение изменился и усложнился. Новый взгляд требовал «Бориса Годунова», «Пугачёва», «Медного всадника»…
«Исторические замечания» не были продолжены, но в них уже заложено движение к «Борису Годунову», «Пугачёву» и «Медному всаднику».
Однако и в пройденном для Пушкина всегда остаётся «часть его большая», отчего сочинениям его нет ни старости, ни смерти, отчего они никогда не пройдены для нас.
Необходимы краткие выводы.
Оказалось, что друг Пушкина Николай Степанович Алексеев прожил до 1854 года.
Из этого следует, что Алексеев общался с первым пушкинистом Анненковым и передал ему списки некоторых запретных пушкинских сочинений, а также свои собственные воспоминания.
В Пушкинском доме нашлась «тетрадь», или «сборник» Алексеева, где сохранилась единственная копия «Некоторых исторических замечаний» пушкинского труда, сочинявшегося с лета 1821 по 2 августа 1822 года.
Возможно, Пушкин подготавливал большую историко-политическую работу о своём времени, к которой «Замечания» служили как бы вступлением.
Размышления о просвещении, понимание того, что ожидавшиеся близкие перемены в жизни страны — неблизки: всё это вызвало с 1823 года переоценку ценностей, перемену во многих мыслях Пушкина. Поэтому работа, начатая «Историческими замечаниями», Пушкиным прекращена. Беловая рукопись их кому-то передана, затем попадает к М. Е. Лобанову, а позже — в собрание П. Я. Дашкова.
«Некоторые исторические замечания» — шесть пушкинских листов — читаются уже больше столетия и всё же не прочитаны, и много ещё чтения впереди…
М. Максимов
По страницам дневников и писем А. И. Тургенева
(Пушкин и А. И. Тургенев)
Волею судеб фигура Александра Ивановича Тургенева возникает и на первых страницах биографии Пушкина, и в конце его жизни: в 1811 году А. И. Тургенев помог устроить племянника Василия Львовича Пушкина в Царскосельский лицей; в 1837 году он сопровождал в Святогорский монастырь тело убитого поэта.
Александр Иванович Тургенев (1784—1845) был одним из четырёх сыновей И. П. Тургенева, директора Московского университета. С 1797 по 1800 год А. И. Тургенев учился в Московском университетском пансионе, а в 1802 году уехал в Германию и поступил в Геттингенский университет. Позднее там учились его младшие братья — Николай, будущий декабрист, и Сергей. Там же обучался его друг Андрей Кайсаров, автор труда об освобождении крестьян, и А. П. Куницын, любимый лицейский учитель Пушкина. Их, питомцев Геттингена, вспоминал Пушкин, когда писал портрет Ленского:
Находясь в вынужденном изгнании, писатель В.П. Аксенов более десяти лет, с 1980 по 1991 год, сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Десять лет он «клеветал» на Советскую власть, точно и нелицеприятно размышляя о самых разных явлениях нашей жизни. За эти десять лет скопилось немало очерков, которые, собранные под одной обложкой, составили острый и своеобразный портрет умершей эпохи.
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.