Прокурорский надзор - [2]
Можно упомянуть и о другом результате его работы: среди сотрудников угрозыска и закрытого НИИ, на международном научном симпозиуме и в Генштабе можно встретить людей, для которых встреча с тренером и с боксом во многом определила будущую жизнь.
Талантливый, независимый, а, значит, неудобный человек — ну разве могло быть так, чтобы у него все закончилось хорошо в те годы. Нелепое и гнусное обвинение, скорый и неправедный суд, заключение и запоздалое оправдание — обо всем этом написано в книге.
С благодарностью первому тренеру старший научный сотрудник Кардиоцентра, кандидат медицинских наук, в прошлом — неоднократный призер республиканских и Всесоюзных соревнований по боксу.
Е. А. Подрез
В КРАСНОМ УЗЛЕ
И пока не будет в стране независимого общественного мнения — нет никакой гарантии, сто все многомиллионное беспричинное уничтожение не повторится вновь, что оно не начнется любой ночью, каждой ночью — вот этой самой ночью, первой за сегодняшним днем.
А. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»
Я не буду говорить о чисто литературных достоинствах повести Ю. Лурье. Ценность таких произведений не в стилистических изысках, а скорее, в специфических шероховатостях изложения, в излишнем бытоописании, в поверхностной рефлексии. Все эти отклонения от литературной нормы как бы подчеркивают основное достоинство повести — ее непридуманность, правдивость. Далекий от писательского труда человек берется за перо, чтобы поведать нам о теневой, изнаночной стороне советской действительности, чтобы поделиться горьким опытом и мыслями, к сожалению, тоже горькими, о том, как мы подчас доверчивы и слепы.
Но разве не всё, спросите вы, сказали такие гиганты «зэковской прозы», как А. Солженицын, Е. Гинзбург, В. Шаламов?.. Чем же может привлечь, что нового может сказать бывший старший тренер по боксу Геленджикского отделения Краснодарской специализированной детско-юношеской школы олимпийского резерва Юрий Михайлович Лурье?
Читая повесть Ю. Лурье, я отмечал про себя, что вновь переживаю душевное состояние, уже испытанное мной однажды, лет двенадцать тому назад… Тогда я впервые читал «Архипелаг ГУЛАГ». И мысль автора, что попавший в сталинские застенки должен найти в себе силы не цепляться за жизнь, а смириться с тем, что она окончена, — потрясла меня. Я понимал её суровую правоту.
Но чем все же нам интересна повесть Ю. Лурье? Или поставим вопрос иначе: почему она интересна?
Прежде всего, потому, что описываемые в повести события были «почти вчера» — четыре-шесть лет тому назад. Это еще свежая рана, это боль, которая только, вот-вот прошла — а мы еще чувствуем её, чувствуем настолько, что не определяем себя без неё, она продолжает звучать в нас, тюрьма и зона 1984–1986 годов. Это наше время, наш быт, существующий и сейчас. Мир, в котором мы сами могли (можем!) оказаться. Орудие пыток, созданное для ломки человека, о наличии которого большинство (всегда подавляющее) до недавнего времени даже не подозревало.
Цель помогает человеку выжить. Даже если эта цель — умереть. Повседневные мелочи приобретают в данном случае совсем иной статус, некоторые из них становятся главенствующими. Именно благодаря такой мелочи (или отсутствию её) читатель начинает сопереживать с автором. Потому-то так дорого авторское излишнее бытоописание и всевозможные отступления… И то, что у нас любят только мертвых… И что существует круговая порука аппаратчиков не только в Геленджике, но и в ЦК КПСС… И что аппарат давно уже принял на вооружение формулу: «возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке»…
И с каждой новой страницей все отчетливее понимаешь, что еще совсем недавно, «почти вчера», из ситуаций, аналогичных той, в которой оказался тренер по боксу, единственным выходом для порядочного человека было бы самоубийство.
А. Горнон
Глава 1
НЕУДАЧА
Все, больше не могу… Передо мною на столе — очередная отписка прокуратуры Геленджика. Ответ на мою жалобу, направленную… в ЦК КПСС. Это на нее месяц назад я получил открытку из прокуратуры РСФСР, в которой значилось: «… Ваша жалоба, адресованная Генеральному секретарю ЦК, направлена для расследования в прокуратуру Краснодарского края…».
Таких открыток у меня уже 5 штук. Росно столько, сколько и ответов… из прокуратуры Геленджика. Мои жалобы, адресованные в прокуратуру РСФСР и другие вышестоящие органы, транзитом, минуя прокуратуру края, поступают «на рассмотрение» тем же людям, кто и сфабриковал дело на меня (отправленные еще раньше две жалобы в краевую надзорную инстанцию постигла та же участь). Все они стандартны и отличаются только подписью «Резинькова», «Шатов», «Быков», опять «Быков»… «Оснований для пересмотра дела не усматриваю…» Еще бы! Сам ведь делал…
Это какой-то заколдованный круг, и мне из него не выбраться…
Заглядываю в тайничок. Таблетки (этаминал натрия) на месте. Снова пересчитываю — ровно 12. Знаю — 10 штук считаются смертельной дозой. Испытываю сильнейшее желание выпить все сейчас же и разом избавиться от этого кошмара, который называется жизнью. Но опыт трех предыдущих отравлений, неизменно оканчивающихся «воскрешением» в реанимационной палате, заставляет обдумать все детали предстоящего действия, чтобы исключить неудачу…
В 1990 году Юрий с сыном Стасом, которому было в то время четырнадцать лет, оформили визу-приглашение в Малайзию, и началась эпопея скитаний по миру, которая длилась много лет. Таиланд, Китай, Израиль, Испания, Бразилия. Почти два года они добираются из Бразилии до Мексики, об этом и рассказывает эта книга.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.