Проклятый наследник - [119]

По крайней мере, смерть принца предотвратит пророчество Самии и избавит страну от погружения во тьму – небольшое утешение тому, кто неспособен избавить самого себя от мрака, которым была его жизнь; но так будет недолго. Вэйлин найдет проклявшего его и как только станет свободен…

Мысли Вэйлина резко оборвались, когда его толкнули. Неблагая фейри, налетевшая на него, отскочила на шаг и испуганно посмотрела на мужчину большими голубыми глазами, как будто не могла поверить, что в ее прекрасном городе поселился полукровка.

– Смотри, куда идешь, – проворчал он.

– Прошу прощения. – Фейри отступила на шаг, затем еще на один.

– Какие-то проблемы? – Резкий голос с нордическим акцентом прозвучал справа от Вэйлина. Он оторвал взгляд от фейри и посмотрел прямо в карие глаза Хранителя. Но не просто какого-то Хранителя, а фельдмаршала Ларкина Вэлборна. Его лицо Вэйлин никогда не забудет: загорелая кожа, темные волосы, характерная челюсть, покрытая щетиной, и полные губы, которые, казалось, никогда не улыбаются и все же выглядели как приглашение. Конечно, сам фельдмаршал понятия не имел, кем был Вэйлин, но полукровка видел стража на Стене и наблюдал, прячась в тени, как тот командует другими Хранителями.

– Нет, я просто не смотрела, куда иду, – ответила фейри, о которой Вэйлин почти забыл. Почему Хранитель сопровождал Неблагую фейри через Нихалос, было непонятно. Полукровка перенес свое внимание с фельдмаршала на девушку и пристально оглядел ее. Только тут он заметил, что с ней что-то не так. В суматохе города, до краев наполненного магией, этого можно было и не заметить, тем более что золотые насадки на ушах девушки могли ввести в заблуждение, но предполагаемая фейри в действительности была человеком. Она была окутана магией, как плащом, но если издали он выглядел хорошо, то, присмотревшись повнимательнее, можно было обнаружить зияющие в его ткани дыры.

– Советую в будущем быть внимательнее, а иначе кто знает, куда ты сможешь угодить, – наконец сказал Вэйлин. Он старался сохранять лицо невыразительным, несмотря на многочисленные вопросы, появившиеся в его голове. Что бы здесь ни происходило, мужчина не мог себе позволить втягиваться в это дело. Вэйлин должен был убить принца, и до того, как девушка или фельдмаршал смогли сказать что-то еще, он отвернулся и устремился прочь твердыми шагами, ни разу не оглянувшись.

Резким движением Вэйлин запер дверь своей комнаты, чтобы закрыться от внешнего мира, в котором было столько отвлекающих вещей и соблазнов. Сейчас ему нужно было сосредоточиться. Солнце уже перекатилось за самую высокую точку небосвода, и оставалось не так уж много времени до парада, посвященного Празднику Творцов. Мужчине нужно было подготовиться и занять нужную позицию. Вэйлин чувствовал нарастающий зуд в пальцах; он едва мог ждать, когда наконец сможет натянуть тетиву лука и выпустить в принца стрелу, которая оборвет его жизнь. Это обязательство уже слишком долго лежало на его плечах, и полукровка был готов сбросить с себя этот груз.

Вэйлин подошел к умывальнику и в последний раз посмотрел на свое темное отражение в зеркале, прежде чем начал снимать одежду. Он медленно снимал вещи и оружие, прятавшиеся под ними, пока не оказался совершенно голым. Тело мужчины разрисовывали бесчисленные шрамы, которые многое могли рассказать о сражениях и борьбе, одержанных победах и горечи поражений. Неблагие фейри осудили бы его за эти изъяны, но с годами Вэйлину все больше нравились его шрамы – они напоминали мужчине, что он был не просто тенью; его тело состояло из плоти и крови. Лишь один из шрамов он ненавидел, глубоко ненавидел…

Вэйлин обернулся и заглянул через плечо. Первым, что он увидел, были красные полосы, оставленные огненной плетью, которая много десятилетий назад разорвала его плоть. Это было следствием одного из первых поручений, которые Валеска когда-либо давала ему. Купец, который поставлял зерно в замок, указал в счете больше веса, чем доставил. От королевы это не ускользнуло, и она дала Вэйлину поручение вернуть ей деньги и отрубить торговцу левую руку. По неопытности полукровка был загнан в ловушку. Лакеи торговца схватили его и заклеймили. Окровавленный и опозоренный, он добрался до дома, но через неделю вернулся и перерезал горло каждому из своих мучителей. И все же он ненавидел не эти красные полосы.

На его спине были аккуратно высеченные места, образующие треугольник. Валеска надрезала кожу мужчины и залила раны на его теле собственной кровью, привязав полукровку к себе навсегда. Молодой и наивный, тогда он считал за честь служить королеве; сегодня он полагал иначе, потому что знал, что собой представляет эта служба.

Вэйлин покачал головой, отгоняя мрачные воспоминания о давно минувших днях, в которых он уже ничего не сможет изменить. Мужчине пришлось сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать, и, достав одежду, украденную из прачечной, он начал облачаться в мундир, раздумывая о запланированном покушении. Ткань гвардейской униформы была непривычно мягкой, и Вэйлин почувствовал себя предателем, увидев собственное отражение в ярком наряде с золоченым узором.