Проклятое созвездие - [21]

— Как вы намерены совместить свободу личности и диктатуру закона? — воспользовавшись тем, что ее собеседник наконец-таки замолчал, задала вопрос известная журналистка Милен Прайс, сидящая рядом за столом вполоборота к Леону.

Интервью происходило в студии Первого Плобитаунского канала. Журналистка была одета в яркое красное платье с глубоким вырезом на груди, ее собеседник в черный костюм с металлическим отливом.

Прежде чем ответить, начальник службы безопасности Плобоя откашлялся, отставил в сторону стакан с водой и, бросив быстрый взгляд на пышный бюст собеседницы, посмотрел прямо в объектив телекамеры.

— Я исхожу из принципа, что честному человеку нечего скрывать, а следовательно, нечего и бояться. Если человек честен, то он и свободен. Но в действительности это далеко не так. Сейчас честному человеку приходится опасаться ошибки правоохранительных органов. Не секрет, что особенно в полицейском управлении, которое возглавляет комиссар Хэнк, имеется много примеров, что незаслуженное наказание несли абсолютно честные люди. Есть случаи, что невиновных приговаривали к высшей мере наказания — это никуда не годится. Надо дать людям возможность доказать свою честность! Это моя основная задача не только как кандидата, но и как начальника службы безопасности. Конечно, если меня выберут мэром Плобитауна, мне намного проще будет осуществить мою программу по индивидуализации личности, которая как раз и призвана помочь людям оградить себя не только от ошибок правоохранительных органов, но и от произвола властей.

— Вы бы не могли поподробнее рассказать нашим зрителям об этой программе, — попросила Милен Прайс.

— С удовольствием. — Леон заложил правую руку за лацкан пиджака. — Каждый гражданин Плобоя будет оснащен специальным передающим устройством в виде браслета или ожерелья, которое представляет собой миниатюрный идентификатор и передатчик, нечто вроде паспорта, только его не надо будет постоянно предъявлять. Информация с этого устройства будет считываться автоматически датчиками, установленными в разных частях города или со спутника. И где бы человек ни появился, куда бы ни пошел, в центральный банк данных будет постоянно поступать информация о его местонахождении. В планах на будущее мы также планируем фиксировать звук и изображение, но пока эту операцию сложно осуществить технически. Но и одного местоположения человека будет достаточно для того, чтобы определить, причастен ли данный гражданин к совершенному преступлению, или, быть может, он был свидетелем и может сообщить какую-нибудь ценную информацию.

— Это похоже на тотальную слежку за людьми, — произнесла Милен.

— Так кажется на первый взгляд. — Леон вытащил руку из-за лацкана и поднял указательный палец вверх. — Но! Посмотрите на это с другой стороны. Если человек законопослушный гражданин, то ему нечего скрывать. Да судите сами, все мы ходим в магазины, на футбол, занимаемся по утрам пробежками, ходим в библиотеки, на выставки — вся эта информация не представляет никакой тайны, и если она будет записана в банк данных, то от этого человек только выиграет. Он всегда сможет доказать, где и когда он находился в конкретный промежуток времени. При внедрении в жизнь моей программы невиновного невозможно будет осудить за преступление, которое он не совершал, а преступнику, наоборот, труднее будет совершить преступление. — Леон засунул руку обратно за лацкан пиджака.

— Но, господин Смайлз, то, что вы перечислили: футбол, библиотека, магазины, выставки — все это называется личная жизнь. Не является ли ваша программа вмешательством именно в личную жизнь человека?

— Ни в коем случае, личная жизнь человека — это святое. О каком вмешательстве может идти речь, если информация о человеке будет иметь вид координат его местоположения и времени?

— Вы недавно сказали, что в планах визуализация и озвучение индивидуальных передатчиков.

— Есть много решений проблемы сохранения тайны личной жизни человека. Например, в момент вхождения в определенные зоны, такие как туалет, спальня, изображение может отключаться или, наоборот, звук, кому как нравится.

— Честно говоря, как-то не по себе, когда знаешь, что за тобой непрерывно наблюдают посторонние глаза. — Милен Прайс в ознобе передернула плечами.

Леон бросил быстрый взгляд на качнувшееся декольте журналистки.

— Не волнуйтесь, Милен, никто за вами подсматривать не будет, — заверил он. — Это просто неправильно назвали — «система наблюдения за человеком». На самом деле это скорее запись, своеобразный дневник, который за вас будет вести автоматика. Подумайте сами, физически невозможно отсмотреть жизнь каждого человека, для этого необходимо прожить его жизнь вместе с ним. Это будут делать вычислительные машины, в виде оцифрованного сигнала. Например, ограблен магазин. У нас есть точное время налета. В банке данных содержится информация обо всех, кто в этот промежуток времени был рядом. Если среди них не окажется налетчиков, то уж всяко кто-нибудь что-нибудь да видел, например запомнил номер машины, на которой скрылись грабители. И поверьте, никто не будет дергать человека, недавно вышедшего из тюрьмы, по этому поводу, потому что у него всегда, если он не причастен к этому делу, будет надежное алиби. А как делается сейчас? Ограблен магазин — полицейские тащат в участок всех: кто только что освобожден, бродяг, просто алкоголиков, у кого подозрительный взгляд, да мало ли кого еще. С внедрением новой системы такого не будет. Правоохранительные органы всегда точно будут знать, кто где находился в данную минуту, и поймают того, кого надо, без ошибок. Ну что, я вас убедил? — под конец спросил Леон Смайлз.