Проклятие Звёздного Тигра. Том II - [40]

‒ По части незаконного владения Орден сам не промах. Как насчёт запрета Черты для менестрелей? В Тени живут не одни Рыцари. Откуда у них право выбирать развлечения не только себе, но и соседям?

‒ Думаешь, люд в Тенях песнями обделён? ‒ рассмеялся собиратель картин. ‒ Видно, пока торговал ты там нечасто! Среди Рыцарей хватает певцов и музыкантов, чтоб отлично обойтись без менестрелей.

‒ И они соглашаются ронять своё драгоценное достоинство, забавляя фермеров музыкой и пеньем?

‒ Достоинству с того какой вред? ‒ удивился тот. ‒ Они ж тем пеньем не живут, подачек за него не просят. Вон ты, допустим, дудочку сделал да заиграл, чтоб путь был повеселее, ‒ это что, недостойно?

‒ А я не Рыцарь. Я не присваивал права решать чужие судьбы. У меня своё достоинство, у них своё.

‒ У них, ‒ шёлковым голосом проронил Вэй, ‒ оно выражено в Заповедях. Не лгать, не брать чужого…

Лицо юноши обратилось в маску едва сдерживаемой ярости ‒ в адрес вейлина или Рыцарей, неясно.

‒ О да, герои. А как добры и бескорыстны! Поют тем, кого лишили других менестрелей, ‒ и не хотят ничего взамен! Они выпрашивают подаяние лишь за свой Свет, а музыка, так уж и быть, бесплатно.

Он с уничижительной улыбкой взглянул, подчёркнуто не замечая вейлина, на двоих сыновей сьера:

‒ Интересно, касается ли их щедрость ловли разбойников? Вы уверены, что у Замка не в долгу?

‒ Они так сказали, ‒ вмешался сьер, явно желая в «рыцарском» вопросе поставить точку, ‒ те двое.

Его сын Дейн кивнул и горячо воскликнул:

‒ Парня-то ранили! Вот кому впору злиться и говорить о долгах, а он ‒ ничего подобного: несколько раз уж заходил в гости, и держится всегда запросто, как друг, будто и не помнит!

‒ Конечно, ‒ согласился ученик. ‒ О чём речь. Поразительная щедрость. Он, разумеется, оказывает вашему дому редкую честь, поступая ровно так же, как любой нормальный человек: придя в гости, не дуется и не поминает хозяевам несуществующих долгов за чужие поступки. Прямо подвиг для Рыцаря.

‒ А для тебя? ‒ не выдержала Элия. ‒ Ты сам-то разве не дуешься на них? И ругаешь их не поэтому? Какой-то Рыцарь обидел тебя, а ты теперь несправедлив ко всем? «Подаяние»! Они берут заслуженное.

Юноша ответил бесстрастным взглядом и передёрнул плечами:

‒ Наверное, сьерина. Я не столь хорошо знаком с детьми Света, чтобы спорить о них, ‒ и поскольку старший торговец заявил, что спасибо добрым хозяевам, а им бы в постель, потому как завтра в путь засветло, то спор и в самом деле закончился.

Вместо того, чтобы уйти вслед за всеми, Элия присела на подушку возле Вэй, задумчиво следящего за пляской язычков пламени. Вейлин, который был старше её отца, выглядел от силы лет на тридцать.

‒ Гнев искажает суть, ‒ тихо сказал он, не сводя глаз с огня. ‒ Гнев глупого и неправого ребёнка. Он шёл тропой Чар, но свернул ‒ точнее, позволил столкнуть его. Никто не правит нашей судьбой, пока мы сами не отдаём её в чью-то власть. Ему стоило бы гневаться на себя. Пустое. Что тебя беспокоит?

‒ Гнев? ‒ вздохнула она. ‒ Я думаю, вэй’Дис, он их ненавидит. И мне это как-то совсем не нравится…

Глава 11. Взгляд в прошлое. Идрис

Она была решительной и колокольчиковой. Я ощущал, поскольку умение ощущать такие детали ‒ моя специальность. Она смотрела на меня с дружелюбно-колокольчиковой улыбкой и столь мягким выжиданием, что это просто завораживало.

Она, разумеется, знала, кто я. Трудно было предположить, что ученики моего магистра кому-то в округе неизвестны, а при моей внешности спутать меня с другими было невозможно.

Она задумчиво разглядывала мои волосы. Не знаю, чем именно они заинтересовали её, но я не спрашивал ‒ я тоже молчал и спокойно ждал.

Мы стояли и в полном согласии и выжидании тепло молчали друг с другом.

Не знаю, было ли это то, чего она желала, но ей это, совершенно очевидно, нравилось.

‒ Какие именно колокольчики? ‒ наконец спросил я, потому что она перевела взгляд с волос на мои губы, и я логично счёл это приглашением.

Её брови выгнулись в удивлённые неровные треугольнички.

‒ Синеватые с бледно-золотыми тычинками.

Она отвечала, как слышащая, как Вэй. И это разрушило мою непроницаемость ‒ пусть на миг, но и этого было многовато. Я тихонько порадовался, что это произошло с девушкой, а не с милордом моим магистром.

‒ Я думала, ‒ серьёзно и чуть удивлённо сказала она, ‒ ты достанешь мне колокольчик из воздуха.

Интересно, сколько веков нужно неслышащим, чтобы понять, наконец, где именно пролегает граница возможностей Чар-Вэй. Я улыбнулся.

‒ Он завянет. Лучше я отведу тебя к нему… намного лучше, потому что там будет много колокольчиков.

Разгуливать по округе в поисках колокольчиков, будь то синеватых с бледно-золотыми тычинками или каких-либо других, было занятием, мягко говоря, неразумным: меня ждал Каэрин, а сейчас он уже несколько минут как не дожидался, и эти минуты ‒ как и часы расплаты ‒ неумолимо накапливались.

Вообще-то мне было абсолютно всё равно. Когда она шла, то пальцы её правой руки слегка сжимались в кулаки, а потом она делала ими едва заметное движение, словно стряхивала паутинку, но через десяток шагов всё повторялось.

Её прямые, коротко стриженые рыжеватые волосы забавно топорщились на виске ‒ как пёрышки у попавшей под первые несколько капель дождя птички.