Проклятие Звёздного Тигра. Том II - [30]

‒ Даже больше, ‒ уверила она. ‒ А ты сразу можешь сказать, кто из твоих учеников годится для СБР?

‒ Мои ученики, ‒ задумчиво заметил Райнел, ‒ как правило, от меня не убегают.

‒ Если не будет вопросов, где я была, я не убегу. Подготовишь меня к экзаменам, Рейн? Я пройду?

‒ Вопросов не будет. Но в последний раз. Я не сумею учить того, кто играет со мной в секреты. А относительно экзаменов ‒ думаю, да. Скорее всего. Если, конечно, до начала наших занятий почтенный наставник не умрёт от голода.

Она фыркнула и закрыла глаза. И хоть сразу их открыла и попыталась встать, из леса её всё-таки пришлось нести на руках. Впрочем, ему казалось, что будущий равновесник против такого обращения не очень-то возражает…

___

‒ Ты уверен, что было необходимо так рисковать? ‒ мягко спросила Мираниэль. Она всегда говорила мягко, только едва уловимые оттенки выдавали чувства. Сейчас то был оттенок неодобрения.

‒ Я уверен, что необходимо было её вернуть. Не притащить, как щенка за шкирку. Видишь разницу?

Он сидел на краю стола, покачивая ногой; Мир ‒ на подоконнике, тонкие брови слегка нахмурены. Она не понимала, и это его огорчало: до сих пор между ними никогда не бывало разногласий.

‒ Она ведь пришла, Мир. Захотела прийти. И хочет здесь остаться. Или сбежала бы снова, вот и всё.

Его юная аспирантка чуть склонила голову, обвитую толстой светлой косой. Всякий раз, глядя на косу, Рейн удивлялся: как она не устаёт целый день таскать такую тяжесть? Похоже, Мир не уставала.

‒ Ей некуда бежать. Куда глаза глядят ‒ она знает: опасно. Она бы теперь не ушла, просто побоялась.

‒ Ох, нет. ‒ Рейн с невесёлой усмешкой вздохнул. ‒ Ты бы на её месте не ушла. И я, возможно, хотя скорее из соображений здравого смысла, чем из страха. Но она ‒ она ушла бы, поверь. Не сразу, месяцем позже, или тремя, неважно. Она не руководствуется логикой, Мир. По крайней мере, не твоей.

Мираниэль надолго замолчала, обдумывая. Умненькая, способная и ‒ пусть почти ребёнок ‒ вполне надёжный друг… сколько раз ему случалось ломать ноги, поскальзываясь на «надёжной дружбе»? И он, похоже, ничему не научился: лезет в ту же мышеловку снова. Доверие… Но кому-то надо же доверять.

‒ Ты предполагаешь у неё способность читать следы псинов, ‒ задумчиво промолвила девушка. ‒ А если она прочла, что человек, который её спас, на самом деле работал на тебя? Твой след она знает.

‒ Потому и пришлось потратить два дня на поиски того, кто на меня, в общем-то, не работал. Этот мальчик и без меня бы её вытащил. Следуя собственному желанию. Каковое, полагаю, она и прочла.

‒ Столь сильное желание, чтобы начисто стереть след таинственного незнакомца? ‒ удивилась Мир.

‒ Он ребёнком побывал в её шкуре и у того же мерзавца. Сочувствие и месть ‒ против таких желаний таинственному незнакомцу не устоять. Спасал её он. Я только дал ему денег и назвал размер одежды. ‒ Рейн улыбнулся: ‒ И потом, знаешь ли, я ведь сказал ему правду. Мои намерения были ему понятны ‒ стало быть, и сам я не особенно интересен. Понятное, как правило, ярких следов не оставляет.

‒ Правду?

‒ Почти. Я сказал, будто она из цветочников, как и он, вот и весь обман. Имён, конечно, не называл, но в его мире их никто не называет, он и не ждал иного. А вот причину я объяснил совершенно честно.

‒ Почему?

‒ Во-первых, он спросил. А поскольку подобные вопросы против правил игры, а он знает правила, то надо было наказать его или ответить. Наказывать за тревогу о той, кого он спасал, нелогично, а лгать сенсам, даже двушкам, опасно. Во-вторых, ситуация действительно выглядела странно: тигр нуждается в услугах мелкого воришки. В-третьих ‒ а почему бы и нет? Здесь ведь нет ничего сверхсекретного.

‒ Он учуял тигра? ‒ подняла брови Мираниэль.

‒ О, тигров все они чуют немедленно. Вопрос выживания. Там, где охотятся тигры, мелочи не место.

Девушка покачала головой.

‒ Не могу привыкнуть к спокойствию, с которым ты обо всём этом говоришь. Правила игры, охота… Язык джунглей. Хищники и мелочь. А мы тогда кто же ‒ пища?

‒ Ну нет, ‒ хмыкнул Рейн. ‒ Мы вроде слонов. Для еды великоваты, но если не злить ‒ не опасны.

‒ Прискорбно, ‒ заметила она, ‒ если не опасны все без исключения. ‒ Её наставник возвёл взор к потолку и издал красноречивый вздох. ‒ Но я спрашивала о другом. Почему он, а не ты?

Райнел воззрился на неё с непритворным недоумением.

‒ Я объясню, ‒ серьёзно сказала Мир. ‒ Ты хотел, чтобы гордость не заставила её уйти или совсем от нас отдалиться; хорошо. Но ведь тот человек был по-настоящему жесток. Держал на наркотике, не давал еды, бил… ты же понимаешь ‒ только чудом он не успел её изнасиловать. Но он мог успеть. Ты помешал бы ему? Или нет? И что тогда ‒ в любом случае ‒ стало бы с её гордостью?

Он встал, подошёл к окну, сел рядом с девушкой на подоконник и прислонился виском к стеклу.

‒ Не с гордостью, Мираниэль. Она почти вир, вот в чём дело.

Карие глаза Мир широко раскрылись. Рейн печально усмехнулся:

‒ Ужас понимания отразился в её прекрасных очах, как выражаются авторы плохих любовных романов. А ты ‒ гордость! У неё очень нетипичная сенс-схема, сплошь глубокие уровни эмпатии, как они взаимодействуют ‒ неясно, а насчёт стабильности я и гадать не решаюсь. Но энергии ‒ до чёртиков, она же на полдня сбила меня со следа. А в Ла-Джиасе я нашёл её у того ублюдка на привязи. Да, я рисковал. Но вытащи я её сам, и все её чувства ‒ после побоев и издевательств угадай, какие, ‒ устремились бы на меня. Я ей небезразличен. Весьма. Но она меня не знает и не доверяет мне. Она поняла бы, что я за ней следил, ‒ и всё. Спичка в пороховой погреб. Ненависть. Полноценный вир.