Проклятие замка Комрек - [230]

Твигг сделал еще два шага в комнату, чтобы вглядеться, потому что он не мог осознать, что такое видят его глаза.

Потому что в его комковатом, потертом кресле сидел человек, который никак не мог там сидеть.

Все волосы на голове Твигга встали дыбом, а дрожь внезапно прекратилась, словно его тело забыло, как это делается. Он застыл в своем старом потертом плаще, вперив маленькие выпученные глазки в… человека?.. сидевшего на его любимом месте.

Эдди Нельсон, его подмастерье, его мертвый подмастерье, смотрел на Твигга единственным глазом, который дикие кошки оставили у него на лице. Подняв свою вывернутую челюсть располосованной рукой к тому, что осталось от верхней части его лица, он сказал:

– Пьи-вет, Се-дик. – Твигг отпрянул назад. Дорогой синий костюм мертвеца висел лохмотьями, облепленными негашеной известью и грязью из свежевырытой могилы в лесу.

– Ззз… ззз’я т’ это, Ce-дик, – недовольно проскрежетал измененный голос: Нельсон двигал окровавленной нижней челюстью, как чревовещатель – челюстью манекена.

Твигг не нашел, что сказать в ответ. Вместо этого он скользнул взглядом вниз, к вскрытой утробе трупа, где из большой рваной раны свисали внутренности и кишечник. Нельсон пытался, как мог, удержать все эти серебристые трубки и полоски мяса, которые тускло блестели под тусклым светом масляной лампы, стоявшей… у ног мертвеца?

Они были без обуви и без носков, даже без пальцев. Просто комки трухлявого мяса, которые заставили онемевшего Твигга удивиться, как этот полуразложившийся человек смог добраться до его коттеджа. Полз по земле через лес? Или неуклюже шагал на обрубках? Сам ли себя он вырыл из неглубокой могилы или это дикие кошки вернулись, чтобы эксгумировать его?

При мысли о диких кошках Твигга снова охватила тревога. Теперь они рыскали вокруг него, а одна из самых больших, шелудивая, с грязной, вздыбленной шерстью, сидела на столе рядом, готовая броситься на него.

– Ммм… мои… д’узья, – объявил Нельсон с выражением, которое можно было принять за гордость.

Зловоние гниющей плоти и кошачьей мочи было настолько невыносимо, что убийце стало дурно. И снова вернулась дрожь, хотя теперь она больше походила на судороги. Большой ошибкой было повернуться и попытаться убраться отсюда через дверь. Но у него, конечно, не было выбора.

Дикая кошка прыгнула на его наполовину повернувшуюся фигуру, приземлилась Твиггу прямо на голову и впилась длинными когтями в щеку, чтобы удержаться. Твигг закричал, и это оказалось сигналом – все кошки в комнате набросились на него.

Фигура в кресле засмеялась, издавая своеобразный скрипучий, дребезжащий, пустой звук, который прекратился только тогда, когда рваный труп Эдди Нельсона, которого по-настоящему звали Нельсон Эдди, неловко уронил челюсть на пол, меж тем как обезумевшие дикие кошки опрокинули Твигга и хищно рвали его на куски. Последним, что увидел Твигг, была челюсть, окрашенная известкой, с прожилками засохшей крови, ибо она приземлилась всего в нескольких дюймах от его вытаращенных глаз-бусинок.

А последним, что он услышал сквозь визг кошек, был сиплый хохот Нельсона, когда мертвец попытался, но не смог удержать остатки кишок в своем разорванном животе.

Глава 103

Принц Филип, царственный супруг Ее Величества королевы Елизаветы II, нетерпеливо ходил взад и вперед по пышному ковру в комнате, которая была широко известна как Балконный зал Букингемского дворца. Именно там многочисленные члены королевской семьи стояли со счастливыми, может быть, слегка натянутыми улыбками и приветствовали многотысячную толпу, которая всегда собиралась на все важные торжества и государственные праздники.

Прервав свои хождения, принц остановился на минуту, чтобы посмотреть вниз на Мэлл[68]. Он встал, как всегда, в шаге от высокого задрапированного окна, потому что знал, что, когда Юнион Джек[69] поднят, указывая на то, что королева находится во дворце, толпы неисправимых оптимистов со всего света неизменно собираются у ворот дворца, в надежде узреть какого-нибудь члена королевской семьи, не задумываясь о том, что те тоже иногда смотрят на них. Даже слабая тень, промелькнувшая в окне, приводила туристов в неистовство.

Он обернулся и взглянул туда, где на маленьком позолоченном троне сидела его жена, читая доклад в кожаном переплете с золотым тиснением в виде Королевского креста на обложке. Королева Елизавета пользовалась возможностью быть ближе к людям, которым служила, как всегда поступала в тяжелые минуты, ибо вера и обожание подданных неизменно поддерживали ее стойкость.

Принц продолжил расхаживать, заложив руки за спину, но не сцепляя их, обеспокоенный тревожными складками на лице обычно невозмутимой королевы. Он не хотел беспокоить ее, пока она читала.

Доклад содержал сокращенное изложение событий, которые недавно произошли в замке Комрек. Из него следовало, что сейчас замок лежит в руинах, разрушенный практически до основания. В доклад, очевидно, были также включены некоторые ранее неизвестные детали преступной деятельности этого таинственного Внутреннего двора, который в течение десятилетий был бичом многих членов королевской семьи и придворных. Что было делать? Как поступить с ними? Принц Филип хмурился с выражением возмущения и разочарования.