Проклятие свитера для бойфренда - [10]

Но оставалась лишь одна мелочь – проклятие. Каждая вязальщица на спицах (да и большинство вязальщиц крючком) знают о Проклятии Свитера для Бойфренда.

Это полная противоположность Курицы для Помолвки, это гарантия того, что, если вы намереваетесь связать для своего парня свитер, ваши отношения закончатся еще до того, как вы закончите вязание.[24] Я читала страшилки, которые рассказывают друг другу только шепотом, и столь же ярые опровержения в журналах по вязанию и на сайтах, которые часто посещала. Я верила в это так же, как и в то, что, если я потеряю свои ключи, то только потому, что Меркурий пребывает в ретроградном периоде, или как в то, что люблю командовать, потому что я – овен: не слишком уж занятное объяснение, но не без иронии, этакий удобный способ упорядочивания вещей. Да, возможно, это предания моего народа, но не то, что нужно серьезно.

Сэм не был первым парнем, для которого я вязала. До него большую часть десятилетия я провела в веренице отношений, непрерывно следующих друг за другом. Сколько себя помню, я всегда думала о себе как о чьей-нибудь девушке. В этом я хороша. Мне нравится ежедневный ритуал SMSок с пожеланиями спокойной ночи, утренний секс спросонья; мне нравится покупать друг другу еду на вынос или билеты на автобус, вычитывать мотивационные письма друг друга и знакомиться с друзьями друг друга. Мне нравится стоять на вечеринках, засунув большой палец за его поясную петлю, препираться, на какой фильм в кино мы еще можем успеть, и осознать на полпути, что на самом деле настоящая ссора вовсе не из-за того повода, по которому вы сцепились. Мне нравится, что я могу обернуться назад и сказать: «Эй! Посмотри-ка на нашу жизнь, мы ее сами создали!»

Это как вязать шарф или свитер, наблюдая, как петли укладываются одна за другой ряд за рядом: проходит месяц, проходит год. Можно укрыться в осознании того, что кто-то выбрал тебя, кто-то понимает тебя, и, таким образом, ты в безопасности.

Но есть, конечно, и обратная сторона. Когда я ни с кем не встречаюсь, я могу стать неуравновешенной, немного маниакальной, барахтаясь в борьбе со своим жалким существованием, словно я пытаюсь просунуть голову в слишком узкую горловину. «Давай, греби к следующему, – шипит внутри меня этот гадкий голос, – если только не исчерпаешь себя полностью, если только не перестанешь быть достойной, если только все эти разы до были просто туфтой». Отношения – это утешительный пластырь, и неважно, насколько я небезупречна и напугана, я все еще могу сделать что-то правильно. Всегда есть кто-то, кто спасет меня, даже если я не могу спасти себя сама. И поэтому я хваталась за отношения обеими руками, даже не останавливаясь, чтобы задать себе вопрос, действительно ли это то, чего я действительно хочу.

Почти для всех своих парней я вязала. Если вы будете достаточно долго ошиваться со мной, велики шансы, что я попытаюсь так или иначе обрядить вас в вязаные вещички – за зимние каникулы моего последнего года в колледже я связала два свитера, шарф-хомут, две пары кашемировых носков для моих четырех соседей по квартире, потому что я их нежно люблю, но также и потому, что мои собственные части тела для украшения уже закончились. Практически каждый год я делаю рождественские подарки для всей моей семьи, и после той первой кофточки для малыша последовала целая серия крошечных шапочек один месяц за другим, словно все, кого я знаю, сговорились и составили график рождения детей.

Но с парнями это выходит за рамки обычного соседства. В рукотворном подарке столько всего связано, столько, словно это миниатюрная версия отношений. Что им нужно? (Шарф, шапка, перчатки.) Это действительно то, что им нужно? (Три пары заброшенных перчаток на верхней полке шкафа, о которых никогда не вспоминают, даже когда они нужны.) Что ты хочешь подарить? (Кашемир такой дорогой, но такой теплый.) Или чему научиться? (Кто б знал, что с перчаточными спицами столько заморочек!) Знаешь ли ты их тела настолько же хорошо, как ты думаешь? (Ладони размером с бейсбольную перчатку… Да такими руками только на пианино играть!)

Будешь ли ты прятать свой подарок от него в процессе работы, чтобы друг увидел лишь уже готовый результат? Прибережешь ли ты его для особого события – дня рождения, юбилея – или подаришь, когда в нем возникнет нужда, как в первое утро, когда он выглянет из окна и станет ворчать, как ему ехать на велосипеде через весь город по такому снегу? Ждешь ли ты особой реакции, когда передаешь свой подарок? «Это прекрасно!», «Ты прекрасна». «Я люблю тебя, как я могу когда-либо уйти?»

Потому что твой подарок – это утверждение. «Я люблю тебя, – говорит он. – Я люблю тебя в тысячу петелек и четырнадцать поездок на метро больше. Я достаточно люблю тебя, чтобы согревать, я достаточно люблю тебя, чтобы знать, что тебе нужно и кто мы есть, а взамен я хочу, чтобы ты думал обо мне и хотел меня, и чувствовал меня, даже когда меня нет рядом». Это не бескорыстный акт самопожертвования; любая рукотворная вещь – это почти как рация, проволока между двумя стаканчиками, по которой создатель нашептывает: