Проклятие Оркнейского Левиафана - [25]

— Мисс Макгрегор, — позвал Томас, — мне, кажется, удалось найти кое‑что интересное.

Эмма тотчас оставила в покое бумаги, резко обернулась к своему гостю, но сказать ничего не успела — из коридора донесся грохот шагов и гул голосов. Оба застыли, словно воришки, застигнутые врасплох, но потом Эмма судорожно прижала к груди папку с завещанием профессора, а Томас быстро запихнул платок со стекляшкой поглубже в карман. Потом, действуя по наитию, он схватил отложенные в сторонку бумаги и спрятал за отворотом сюртука. Едва он отнял руку от груди, как в распахнутые двери кабинета ввалилась грузная фигура полисмена.

Это оказался весьма упитанный констебль, чья форма топорщилась на объемном чреве, подтянутым форменным ремнем. Его багровое лицо, весьма сердитое, обрамляли лохматые растрепанные бакенбарды, а непременный конусообразный шлем торчал на голове совершенно несуразно сдвинувшись на бок.

— Так, — зычным голосом протянул констебль, положив ладонь на рукоять служебной дубинки, заткнутой за пояс. — Это еще что?

Раздувая огромные ноздри с торчащими редкими волосинками, он, взглядом полным бешенства, окинул комнату.

— Кто вскрыл кабинет? — прорычал он, заглушая робкие бормотания управляющего, что тихо доносились из‑за его широкой спины.

Томас сухо откашлялся, но ответить не успел — Эмма быстро, но не теряя достоинства, подошла к констеблю и встала прямо перед ним. Правой рукой она прижимала к груди папку с завещанием, а левую уперла в пояс. От нее веяло такой яростью, что Томас, наблюдавший только спину девушки, невольно содрогнулся, а констебль, очутившийся лицом к лицу с разъяренной рыжеволосой фурией, попятился.

— Я Эмма Дарси Маккрегор, племянница профессора Макгрегора, его ближайшая родственница по крови из оставшихся в живых, — отчеканила девушка, подаваясь вперед. — Я нахожусь здесь с целью изыскания завещания профессора для передачи его юридической конторе для производства дела о наследовании. А вы?

— Констебль Джонас Лэрд, дивизион Хайгейт, — пробормотал краснорожий толстяк, непроизвольно пятясь. — И я…

— И вы пришли оказать мне помощь в осмотре кабинета? — ядовито осведомилась Эмма. — Пришли помочь найти важные бумаги, потому что кое‑кто так спешил с похоронами профессора, что не удосужился их найти?

— Ничего не знаю про бумаги, мэм, — твердо ответил констебль, оправившись от внезапного нападения. — Но это место преступления и я…

— Преступления!? — голос Эммы взвился к потолку, обретая новые высоты. — Так это преступление? Ваш инспектор уверял, что это несчастный случай! А моего дядю, судя по вашим словам, убили?!

— Да мэм. То есть нет, мэм, — констебль еще раз шагнул назад и очутился в коридоре, — это пока неизвестно, мэм. Ведется следствие, и мы должны позаботиться о сохранении улик…

— Лишив меня и поверенного в делах доступа к юридическим бумагам? — разгневанно бросила Эмма. — Запечатав дверь в доме моей семьи, и не дав мне даже попрощаться с дорогим дядюшкой?

— Нет, мэм, — отозвался констебль, стягивая с головы шлем и помещая его на сгиб локтя. — Простите мэм, это сложный вопрос. Лучше вам его обсудить с нашим инспектором дивизиона.

— И где же этот ваш инспектор? — прорычала Эмма. — Кому мне задать этот вопрос?

— Он будет здесь через полчаса, мэм, — сказал констебль. — Прибудет как раз для производства следственных действий, мэм.

— Уж я его расспрошу, не сомневайтесь, — зловещим тоном, гарантирующим неприятности, откликнулась Эмма.

— Как вам будет угодно, мэм, — твердо отозвался констебль. — А пока прошу вас покинуть место… В смысле, кабинет. Прошу вас покинуть это помещение. И вашего спутника.

Суровый взгляд опомнившегося констебля уперся в Томаса, но тот успел уже отойти от стола, и стоял посреди кабинета с совершенно нейтральным видом. Заметив взгляд полисмена, он сухо представился.

— Томас Маккензи, аспирант Лонгбурского Колледжа Механики, знакомый профессора Макгрегора. Сопровождаю его племянницу.

— И вас тоже, мистер Маккензи, попрошу покинуть кабинет, — непреклонно отозвался констебль. — Прошу вас. Скоро прибудет инспектор, он даст все необходимые пояснения.

— Хорошо, — твердо произнесла Эмма и подняла повыше папку. — Это то самое завещание, что я искала. И я его из рук не выпущу до приезда вашего инспектора.

— Да мэм, — согласился полисмен. — Но, пожалуйста, не выносите его из дома до тех пор, пока на него не взглянет инспектор.

Томас, воспользовавшийся паузой, подошел к Эмме, встал с ней рядом и заметил, как узкие губы девушки скривились в презрительной гримасе.

— Пусть так, — сухо сказала она. — Пойдемте, сэр Томас на кухню. Думаю, что ланч уже готов. Надеюсь, инспектор не заставит себя ждать.

Быстро развернувшись, Эмма протиснулась мимо констебля и с гордым видом, расправив плечи, зашагала по коридору к лестнице, ведущей в холл. Томас проводил ее взглядом, потом оглянулся на полисмена, коротко кивнул.

— Констебль.

— Сэр.

Полисмен посторонился, давая гостю выйти из кабинета. Маккензи пошел к лестнице следом за Эммой и всю дорогу чувствовал, как взгляд констебля прожигает ему спину. А еще ему казалось, что платок с осколками стекла в его кармане прыгает, так и норовит выбраться наружу, выпрыгнуть прямо под ноги констеблю, вопия о чудовищном нарушении.