Проклятие императорского дома - [41]

Ну, она все равно узнает, чем все кончится: попробуй, утаи от эксперимента его конечный результат!

Поэтому спорить не стала.

Она вообще сегодня как-то слишком уж устала, чтобы спорить. Этим взрослым она доверяла, они всегда оказывались правы. Так что…

И в этот раз доверилась.

18. Лэйли

Телепорты разных школ выглядели, шумели и даже пахли по-разному. «Так бывает, когда одну задачу решает множество талантливых людей, соревнуясь друг с другом», — рассказывала на уроках общей истории магии Енглая, — «Они решают ее примерно одновременно сотней разных способов».

Телепорты — прекрасный пример магического параллелизма.

Телепорт Ушгара представлял собой круг тщательно подобранных и непонятно по какому принципу выстроенных камней, испещренных рунами. На новом месте появлялся круг и все, что внутри круга. Если Ушгар очень уставал и допускал ошибку — иногда еще и участок почвы или пола под кругом.

Появлялся с противным таким звуком, который можно еще услышать, когда кто-то сверлит камень. Воздух становился сухим, как в бане: камни, образующие круг, раскалялись докрасна и оставляли некрасивые следы на деревянных полах.

Телепорты леди Айкили же принимали форму дверей. Самых разных дверей. Форма и цвет двери нисколько не зависели от места, куда направлялась леди Айкили, скорее от ее настроения и самочувствия, а еще от дальности — чем дальше предстояло путешествие, тем меньше была дверь. Лэйли как-то пришлось протискиваться в дверь размером с чердачное окошко, когда леди Айкили пригласила леди Василь с дочерью в свое поместье под столицей. Она предложила открыть девочкам телепорт, чтобы Кэлли и Лэйли не пришлось трястись в карете.

Почему Фанни не предложили отправиться с ними, Лэйли поняла, когда увидела размер телепорта. Младшая сестрица Кэлли, к сожалению, была слишком пухленькой девочкой, чтобы в него пролезть, но ей нравилось ездить с бабушкой, так что этот факт не доставлял ей особых неудобств.

Двери леди Айкили всегда громко-громко скрипели, когда их открывали. Раньше Лэйли думала, что это недостаток заклинания, пока ей не объяснили… «Это хороший тон», — сказала тогда леди Айкили с неизменной своей мягкой улыбкой, — «предупреждать людей, что ты сейчас объявишься».

«Особенно в спальне супруга», — зло сострила тогда чуть позже вечером Кэлли. У ее отца с ее матерью состоялся громкий бракоразводный процесс — уже после того, как Оберан Вассарин потеряла три пальца на руке, слишком резко захлопнув дверь телепорта.

Фанни после этой истории отказалась учиться родовой магии; способности у нее были слабые, никто заставлять и не стал. А вот Кэлли гоняли и мать, и бабушка, почти не оставив времени на все те светские развлечения, которые она так любила и в которых могла бы найти утешение, и поэтому она до сих пор не пережила случившегося и щетинилась злыми остротами на любые проявления сочувствия.

Возможно, потому Лэйли и смогла так сдружиться с Кэлли: для Лэйли развод Оберан Вассарин никогда не был горячей светской сплетней, и большую часть ее острот она просто не понимала, что действовало на Кэлли очень успокаивающе.

Лорду Энтелю о правилах хорошего тона, видимо, никто так и не сообщил. Его ветряные телепорты были бесшумны. Когда-то Лэйли восхищалась их изяществом, но проведя некоторое время с принцессой в постоянном ожидании, что лорд объявится у них за спиной, пересмотрела свое отношение.

В этом они были сходны с Енглаей. Она так же бесшумно входила в тени и выходила из них. Ее вообще ничто не выдавало. Даже едва ощутимый сквозняк, по которому Лэйли все-таки научилась предсказывать появление лорда Энтеля.

В тот день Лэйли не то чтобы переупрямила Ушгара, скорее… стала на шажок ближе к тому, чтобы его переупрямить. Он залег в углублении под камнем, втыкал кусочки изрезанной рунами малахитовой мозаики куда-то под основание алтаря. А Лэйли подавала ему нужные.

— Го! Ка! Обин! Го! Ре! Ши! — выплевывал Ушгар с ужасающей скоростью, и так уже третий час.

Лэйли держалась на одной силе воли: запястья и пальцы ныли, согнутая шея, лишенная защиты высоко подколотой косы, подгорела на солнце и ныла тоже. От мелких блестящих чешуек мозаики рябило в глазах. Острые края каменных мозаики неприятно кололи кончики пальцев.

— Хи! Ка-Го-Ши-Ре! — бледная рука высовывалась из-под земли и хватала протянутые камни.

Солнце стояло в зените, хотелось пить.

На небе было ни намека на облака. Удивительно жаркий день для севера.

И при всем при этом Лэйли была счастлива: теперь она хотя бы могла различить эти руны. Утром еще не умела, но Ушгара это мало интересовало. Он сунул ей свиток со списком рун с картинками и пригрозил, что отошлет ее прочь, если она не удержит нужный темп.

К полудню Лэйли уже скатала свиток и сунула обратно учителю в сумку — запомнила и так.

И вот в таком вот состоянии их и застал лорд Энтель с учеником. То есть с Ираем.

Если бы Лэйли не привыкла за долгие свои прогулки с принцессой ловить кожей каждый подозрительный порыв ветра, то застали бы врасплох. А так Лэйли почти инстинктивно захлопнула короб с мозаикой за мгновение до того, как лорд Энтель успел бы увидеть содержимое.