Проклятие императорского дома - [40]

— Это… — пробормотал он, — боль же ушла, так?

— А она может вернуться? — почти прошептала Лэйли, самую чуточку встревоженная таким бурным проявлением чувств.

— Не знаю, — растерянно выговорил отец и покосился на Лоца.

Всегда такой уверенный, такой сильный, он вдруг показался Лэйли испуганным ребенком. Накопившееся напряжение хлынуло вдруг неостановимо, слезами, соплями, бурным потоком.

Отец протянул Лэйли платок, но она вцепилась в его руку, не в силах отпустить.

— Пап, я не хочу-у-у еще раз!.. — выдавила она, — В меня как будто воткнули меч и проверну-у-ули! Много, много… мно-о-ого раз!

Другой рукой отец неуверенно похлопал ее по плечу. И снова оглянулся на Лоца! Снова!

Лэйли зарыдала еще пуще. Она смертельно больна? Она умрет, да?

— Вот, — сказал Лоц, — именно эта эмоциональная лабильность вкупе с, я подозреваю, пребыванием среди повышенного магического фона и переутомлением привело к инициации не по типу колена, а по типу прародителя.

— И чем это грозит? — грозно спросила леди Василь.

Лэйли не заметила ее появления из-за слез, и дернулась, наконец отпустила отцовскую руку и поспешно вытерла глаза предложенным платком.

Мама была в своем зеленом «платье для шикарного домашнего приема» с квадратным декольте и кружевами ручной работы по рукавам. Выдернули из столицы. Рядом стоял Ушгар, который вряд ли выдержал положенный между двумя телепортациями на дальние расстояния час: лицо у него было еще бледнее обычного, под глазами залегли тени, как у трупа.

Лэйли очень старалась не хлюпать носом. Матушка все еще сердилась на нее за травы, и Лэйли не хотелось показаться еще более жалкой.

— О, вот и все в сборе, — спокойно сказал Лоц, игнорируя мрачные взгляды начальства, — Гика, будь добра, выйди, закрой за собой дверь и проследи, чтобы сюда никто не подходил… Леди Василь, вы лучше меня знаете, откуда берется Лес.

— П-появляется Прорыв, — встряла Лэйли, — и Л-лес — это попытка Мира защититься. Окружить инородное тело стеной. Как заноза, да, матушка?

Матушка кивнула.

— Не перебивай, — сказала она строго.

— Но я хочу понять, что со мной происходит! — возразила Лэйли, — Я хочу знать, что понимаю правильно! Лес — это как припухлость вокруг занозы, так же?..

— …и если заноза маленькая, то заноза выходит сама. Леса хватает. А вот если слишком глубоко засела, то рана начинает гноиться, и организму-миру нужны дополнительные силы, чтобы победить инфекцию или хотя бы не дать ей распространиться, — подхватил Лоц.

Он не смотрел ни на леди Василь, ни на лорда Кайсора. Он успокаивал ее, Лэйли, потому что она была пациенткой сегодня. И Лэйли потихоньку успокаивалась, слыша знакомые определения.

Как будто их неизменность подтверждала реальность происходящего или вроде того.

Как заклинание.

— И Мир призывает Хранителя Леса, — прошептала Лэйли. — Моего деда, например. А потом этот долг остается в роду. Изгнать занозу невозможно, но можно не дать инфекции расползтись. Вот. И мы не даем. И я тоже.

— И вы тоже, — подтвердил Лоц. — Но есть разница между вашим отцом и вашим дедом, леди Лэйли. И так вышло, что ваш дар Хранителя сходен с даром вашего деда, а не вашего отца. Так бывает в первых поколениях, это нормально.

— Я тоже не умру, а стану деревом в Лесу? — брякнула Лэйли, хмурясь.

— В том числе, — подтвердил Лоц, — и это тоже.

Отец заметил, как ее колотит, и положил тяжелую руку Лэйли на плечо. Это придавало… устойчивости.

— Но разве дедушка всю жизнь чувствовал боль Леса?

Она уцепилась за теплые пальцы отца, и почувствовала ответное пожатие. Все хорошо. Она не одна. Она не первая. Дедушка с этим прожил замечательную жизнь.

— И вы не будете, — Лоц пригладил тронутые сединой каштановые кудри и ободряюще улыбнулся, — разница не так велика. Когда вы станете Хранительницей, вы сможете все то же, что и лорд Кайсор. Не думаю, что ваш приступ повторится. Только инициация болезненна, потому что происходит… без должной подготовки. Вы слишком чутко вслушивались в голос Леса, леди Лэйли. И слишком рано откликнулись на него. Но все хорошо, кризис миновал благополучно. Все страшное позади.

— Подожди-ка, Лоц. — матушка скрестила руки на груди, — Подожди-ка. Раз Лэйли нулевка и слышит свой Лес… что насчет чужих? Нам еще церемонию Правопередачи в Ганаи посещать. Там Лес и подревнее, и вопит погромче нашего…

Лоц дернул плечом.

— Да обойдется, — сказал он, — у Леса Ганаи свои наследники есть.

Матушка обеспокоенно покачала головой и переглянулась с отцом.

— Лоц… Ты нам и про это говорил, что обойдется. Шансы минимальны… и что я вижу? Мы даже не заметили, как это случилось!

К концу фразы голос у матушки чуть сорвался, но она быстро взяла себя в руки.

— Так обошлось же, — Лоц качнул головой, — зато в Лес войдет попроще… Можно временно прекратить травы для верности, — предложил он под скептическим взглядом леди Василь. — И мне нужно будет проконсультироваться с Ушгаром о глушилках. У меня есть идея, но я не уверен, насколько реализуемая.

— Лоц… — угрожающе начал отец.

— Лэйли, — перебила матушка, — тебе, кажется, пора на урок к Енглае?

И Лэйли поняла, что ее время среди взрослых на сегодня кончилось.