Проклятие Этари - [67]

Ой ли, Корделия? Да кроме измененного имени и выдуманной истории, ты больше ничем не отличаешься от себя прежней! Ведешь себя и говоришь точно так же, образ мыслей один и тот же! И рядом с Адрианом ты не притворяешься, а остаешься самой собой! Твое счастье, что принцессу Корделию он совсем не знал, и поэтому ему не с кем тебя сравнивать, а так бы он давно понял, кто ты на самом деле!

Я свернула в нужный коридор и дошла до последней двери. Наверное, мне стоило вернуться в библиотеку, поскольку день был в разгаре, и с дежурства на «посту» меня никто не отпускал, но я ощущала такую усталость, что от мысли о возвращении в библиотеку мне становилось физически плохо. Однако едва я дотронулась до ручки двери, как открылась соседняя, и в коридор вышла Бьянка.

Демоны, я совсем забыла о ней! Теперь же придется еще что-то рассказывать, чтобы объяснить свое поведение, красные глаза… Может, удастся перенести этот разговор на потом?

Но, взглянув на Бьянку и увидев, как она упрямо выпятила вперед подбородок, я поняла, что объяснения придется давать прямо сейчас. Вздохнув, я открыла дверь и жестом предложила прорицательнице войти, а сама первым делом поставила полог тишины. Бьянка осторожно присела на край кровати.

– Ты Корделия ван Райен? – прямо спросила она, когда я закрыла за нами дверь.

Отпираться смысла не было.

– Да.

– Принцесса Валенсии? – недоверчиво уточнила она.

– Бывшая, – хмыкнула я. – Елена не соврала, меня действительно лишили титула, и с тех пор я в бегах.

– Но королева сказала, что ты погибла…

Я развела руками – мол, можешь подойти и пощупать руками, чтобы убедиться, что я вполне материальная, а не призрак.

– И что, ты участвовала в заговоре против короля? – не успокаивалась подруга.

– Конечно нет, – устало возразила я. – Что бы обо мне ни говорили, я всегда была верной королю. И в Валенсии об этом знают – и мой отец, и моя мачеха, и мой сводный брат, наследник трона.

Бьянка в тот момент выглядела совершенно беспомощной и несчастной.

– Но как… как тебя занесло в Фертагар? Почему ты притворялась знахаркой? Я уже привыкла к мысли, что мою жизнь спасла магичка, но принцесса… Это чересчур!

– Бывшая, – поправила я ее. – Так что не расстраивайся. По социальному положению ты сейчас намного выше меня.

– Если бы! – мрачно усмехнулась Бьянка. – Ты ведешь себя в любой ситуации, как королева, я это уже давно заметила, и никто вокруг тебе не указ!

Да, эта черта характера была мне хорошо известна.

– Ну хорошо, – вдруг сказала Бьянка. – А твои глаза? Плиний говорил, что они бывают только у темных эльфов из семьи Этари. Ты же не…

– Я полукровка, – пояснила я, сразу сообразив, что она хочет сказать. – Моя мать была эльфийкой и дочерью Арлиона Этари.

Бьянка поперхнулась и изумленно вытаращилась на меня. Однако в ее лице я не увидела ненависти или презрения, и у меня отлегло от сердца.

– Так вот почему ты так интересовалась Кровавой войной, – задумчиво произнесла она. – А я не могла понять, откуда у тебя такой повышенный интерес к истории.

– Послушай, Бьянка, – проникновенным тоном начала я, сразу решив перейти к сути. – Я не знаю, что ты собираешься сделать с полученной от меня информацией, но скажу прямо – если обо мне станет известно хоть одному магу, он убьет меня через пять секунд. Если обо мне станет известно хоть одному темному эльфу или вампиру, меня убьют через три секунды. Если обо мне станет известно Адриану Вереантерскому, то меня убьют очень нескоро, и смерть моя будет долгой и мучительной. Понятно?

Она смотрела на меня с ужасом.

– Что же ты такое натворила, что столько народу теперь хотят от тебя избавиться?!

Это был удар по больному месту.

– Ничего не натворила, – сердито ответила я, чувствуя, как внутри разгорался знакомый огонь жгучей обиды на весь мир за столь предвзятое отношение ко мне. – Маги ненавидят мой род за те зверства, которые совершал Арлион во время Кровавой войны, и меня за компанию.

– Но это же несправедливо! – возмутилась Бьянка.

Я внимательнее взглянула на нее.

– Ты же слушала лекции магистра Элриджа по Кровавой войне, так что можешь себе представить, что тогда творилось. Может, у магов, в некотором роде, и есть на это право. А архивампир… Ну, тут отдельная история.

– Но это же глупо – ненавидеть тебя за то, что ты не совершала, – озадаченно сказала Бьянка. – Кстати, я видела тебя сегодня с архивампиром, и мне не показалось, что он ненавидит тебя.

– Он не знает, что это я, – нехотя призналась я. – Я для него – Эржебета Батори, а принцесса Корделия, по его мнению, погибла два года назад.

– Всевидящая Вёр, – выдохнула Бьянка, глядя на меня во все глаза. – Но ведь, если он узнает… Как тебе вообще не страшно каждый раз ложиться спать, если тебя постоянно окружают те, кто хочет твоей смерти?

– К этому привыкаешь, – любезно просветила ее я.

– Ладно, – пробормотала она, а затем взглянула мне в лицо. – Корделия, я даю честное слово, что не выдам тебя. Ты спасла мою жизнь, я спасла твою, к тому же в академии мы постоянно были вместе… И информацию о Раннулфе искали вместе, и так же вместе пытались понять, что он задумал… Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.