Проклятие десятой могилы - [94]

— Видимо, недостаточно изобретательный, раз вы его раскусили, — покачала головой Эмери и вытерла лоб тыльной стороной ладони. — Поверить не могу, что Лайла обвиняют в моем убийстве.

— Он не смог с тобой связаться и, чтобы найти тебя, использовал приложение. Но ведь таков был твой запасной план, верно?

Она кивнула и взяла чашку обеими руками.

— Я не знала, найдет ли кто-нибудь мою машину, поэтому рассчитывала, что Лайл расскажет полиции о приложении, которое поможет меня найти. Машину должны были обнаружить копы, а не он. И уж точно не в тот же день. — Она взглянула на меня. — Как вы обо всем догадались?

— Заметила несколько подсказок. Во-первых, твой телефон был подключен в машине к зарядке. Лайл упоминал, что у тебя сотовый из тех, что продолжают заряжаться, даже когда двигатель заглушен. А еще он сказал, что идея с приложениями принадлежала тебе. Не сразу, конечно, но я все-таки поняла, что приложение ты установила не просто так.

Эмери смущенно опустила голову.

— С пути меня сбила фишка с кровью, — продолжала я, — пока я не поняла, где именно тебя видели в слезах. В лаборатории. Двумя днями ранее ты сдавала анализ крови. Об этом рассказал при допросе лаборант. Так зачем же тебе снова туда возвращаться? Ты не была беременна, количество лейкоцитов превышало норму, но никаких инфекций не обнаружили. Не раз тебя видели на грани обморока, и ты принимала железосодержащие препараты.

Слушая меня, Эмери ни разу не возразила.

— Если ты пришла в лабораторию просто выплакаться, то откуда у тебя на юбке взялась кровь? Вот о таких подсказках я и говорю. И долго ты собирала свою кровь?

Я уже знала, что она копила кровь. Подсказали лейкоциты. Сдавая кровь, человек теряет красные кровяные тельца, и организм сам восполняет недостаток эритроцитов. Кровь, обмороки, железо. Вывод напрашивался сам собой.

— Две недели. Я точно знала, сколько мне понадобится, чтобы все поверили, будто я не пережила нападение. Накопилось недостаточно, но я добавила другую кровь и хорошенько пропитала смесью сиденья.

— А сам план ты придумала когда?

— В тот же день. Когда отец сделал ту ставку, что-то внутри меня умерло. Но ваши слова все равно не объясняют, как вы вышли на мой след. Что меня выдало?

— Началось все с разговора с Фернандо. Он сказал, что угрожал твоему отцу за две недели до того, как ты исчезла. А все твои друзья и близкие рассказали, что примерно с того же времени ты стала странно себя вести. Я всего лишь сложила два и два. А еще в машине, кроме крови, не было ничего. Ни фрагментов кожи, ни волос, ни серого вещества.

Эмери закрыла глаза.

— Я об этом думала. Но резать на кусочки собственную плоть или каким-то образом достать дольку своего мозга… Нет, точно не вариант. Даже если бы я взяла все это в морге, рано или поздно судмедэксперты поняли бы, что образцы не мои.

— Кстати, тебе, наверное, захочется продать машину.

— Господи! Поверить не могу, что Лайла арестовали. — Она уронила лицо в ладони. — Он меня возненавидит. Я… я все испортила. Все разрушила. Ради этого человека! Он, этот человек, опять выиграл. Не знаю как, но он всегда выигрывает. — Подбородок Эмери задрожал. — Был один случай, когда он подарил мне по-настоящему классный CD-плеер. Мне было лет двенадцать. Я знала, конечно, что счастье долго не продлится. Отец проиграл то ли на скачках, то ли в каком-то баре и пришел забрать подарок, чтобы заложить. А мне так нравился этот плеер, так не хотелось его отдавать, что в итоге я спрятала его под полом. Знаю, глупость несусветная. Я ведь даже послушать его не могла. Но мне ужасно не хотелось с ним расставаться, вот я и сказала, что его украли. Что кто-то вломился в дом, пока отец был на работе, и забрал плеер. Через два дня я вернулась из школы, а плеера нет.

Когда Эмери снова посмотрела на меня, глубоко бурлящая в ней ярость отразилась в глазах.

— Он ничего не сказал. Даже не упомянул о плеере. Никто из нас о нем и не заикнулся. Мы просто-напросто жили дальше, словно никакого плеера у меня никогда не было. Но CD-плеер — это одно, а моя жизнь… — Ее голос сорвался. — Он поставил на кон мою жизнь, как какую-то вещь. Одноразовую вещь. Как будто я сама одноразовая. Он заслужил всю ту боль, которую сейчас в себе носит.

С этим я уж точно спорить бы не стала. Пока Эмери собирала вещи, я приготовила омлет с беконом. Она все продумала. Ничего не взяла из дома, а купила все новое — от одежды до туалетных принадлежностей.

Ели мы в печальной тишине.

— Я разрушила свою жизнь. Все разрушила из-за этого человека.

— Может быть, и нет, — возразила я, прикинувшись великим мыслителем.

— То есть? Меня точно арестуют. Я потеряю работу. Не говоря уже о будущем с Лайлом. — Эмери покачала головой. — Он был самым лучшим в моей жизни.

— Зачем тогда ты пыталась с ним порвать?

— Чтобы не втягивать в происходящее.

— Ага, так я и думала. А может быть, мы попробуем слегка отклониться от твоего плана? Ты умеешь врать? И как ты относишься к боли?

* * *

Через два часа декорации были готовы. Я кивнула Эмери, она кивнула в ответ, и я взялась за телефон.

— Паркер, — сказала я в трубку, тяжело дыша и сглатывая, будто бегу, — я была права. Срочно приезжайте. Срочно! И вызовите скорую. Она жива!