Проказница - [68]

Отдав книгу, которую он держал в руках, Джад обнял ее.

— Я прокрался сюда босиком, так что никто не слышал. Но на случай внезапной встречи с кем-нибудь я прихватил с собой эту книгу, чтобы сказать, что я ходил в библиотеку взять что-нибудь почитать, так как страдаю бессонницей. Я просто не мог заснуть, не поцеловав тебя на прощание. Только один поцелуй, и я удалюсь обратно в комнату твоего брата, обещаю тебе.

Диану не нужно было долго уговаривать. Обняв его, она прижалась губами к его губам и была мгновенно охвачена порывом страсти, которую тщетно старалась забыть все эти долгие недели их разлуки. Поцелуй тянулся бесконечно долго, и пожар в ней разгорался все сильнее.

Едва оторвавшись от его губ, она прошептала:

— А разве тебе нужно уходить?

Джад привлек к себе ее покорное тело.

— Я должен. Твой отец настоял, чтобы я спал в комнате твоего брата. Он даже предложил мне воспользоваться его вещами… Как чудесно снова чувствовать тебя в моих объятьях! И какой дивный исходит от тебя аромат! Как от букета весенних цветов.

— Это запах мыла, которое я купила в деревне. Я сегодня впервые его попробовала. Тебе нравится?

— О да. Но когда я только воображаю тебя в ванне, всю с ног до головы в душистом мыле, эта картина сводит меня с ума! Могу я спросить, что на тебе под этим халатом?

Она с улыбкой покачала головой:

— Не думаю, что тебе это на самом деле интересно.

Нежно поглаживая ее спину, он прошептал:

— Не трудись мне рассказывать. Я знаю и сам. Чего бы я только не дал, чтобы увидеть тебя сейчас, увидеть всю!

— Ты бы мог разочароваться. За последний месяц я очень пополнела.

Джад обхватил руками ее щеки.

— Это меня бы не охладило. Я люблю тебя, Ана. Нет такого местечка, от макушки до твоих розовых пальчиков, которое я не обожаю и не жажду покрыть поцелуями.

— Сейчас тебе легко говорить, а что ты скажешь, когда я растолстею, как откормленная к Рождеству гусыня?

Джад улыбнулся.

— То же самое скажу. Ведь у тебя под сердцем растет мой сын.

— Значит, ты думаешь, что будет мальчик? Джад кивнул. Диана возвела глаза к небу.

— Не знаю, что возмущает меня больше: твоя уверенность, что это будет непременно мальчик, или твое чудовищное самомнение!

— Но иначе быть не может. У Макбрайдов всегда было в семье больше сыновей, а дочерей мало. Моя сестра была первой девочкой за три поколения.

Новая мысль внезапно пришла Диане:

— Кстати о Макбрайдах. Какую фамилию я буду носить, когда мы поженимся, Макбрайд или Девлин?

— Хотя мой отец женился на моей матери и признал меня своим сыном, моя настоящая фамилия Девлин. — Он сдвинул брови. — Ты не раздумаешь выходить за бастарда?

Диана поцеловала его в щеку.

— Ни за что. А поскольку власти разыскивают Джада Макбрайда, стать миссис Девлин просто выход из положения. И вообще как ты мог подумать, что такие вещи имеют для меня какое-то значение?

— Самые самоуверенные мужчины могут быть в чем-то не уверены. Ведь это просто чудо, что такая знатная леди, как ты, полюбила такого, как я. — Джад снова сжал ее в объятьях. — Если бы я потерял тебя, Ана, не знаю, что бы я стал делать.

Отчаяние, прозвучавшее в его голосе, взволновало ее до слез.

— Ты никогда меня не потеряешь, — заверила она. — Через несколько часов мы поженимся и вместе проведем всю оставшуюся жизнь.

— Я знаю, Ана, но мне всегда приходилось дорого платить судьбе за все. Я столького в жизни лишился, что ты не должна осуждать меня за мои опасения потерять тебя. Я не усну, пока мы не повенчаемся.

— Это значит, что тебе следует спать со мной. У тебя станет легче на душе, и мы оба отдохнем.

Она увлекла его к постели. Джад рассмеялся, но в смехе его звучало беспокойство.

— В твоей постели спать я уже никак не смогу, даже с моим раненым плечом.

— Ну конечно, — кокетливо прощебетала она, заставляя его опуститься на кровать. — На это я и рассчитываю.

Присев рядом с ним, она начала расстегивать на нем рубашку.

— Так что если вы передумали, мистер Девлин, так и скажите. Потому что, когда я вас раздену, вам уже никуда не деться.

— Но твои родители? Что они скажут, если обнаружат меня здесь?

Диана осторожно стянула с него рубашку и бросила ее в ноги кровати.

— Ты же слышал и видел мою маму? Я унаследовала от родителей свою пылкую натуру. Они едва ли вправе осуждать меня за желание быть с моим любимым.

— Это правда, но у твоего отца нашлись бы возражения…

Диана сбросила рубашку и стояла перед ним обнаженная.

— Милосердное небо, но ты воплощенное искушение! Ты отдаешь себе отчет в том, что ты со мной делаешь?

— О да. Полностью, и это меня приводит в восторг. Очень приятно видеть, как ты счастлив быть со мной.

— Лукавое создание! Ты разыгрываешь соблазнительницу, чтобы заставить меня забыть мои опасения, ведь так?

— Ну конечно. И, по-моему, мне это удается.

— Слишком хорошо удается. Но мы должны быть осторожны. Если я стану двигаться чересчур энергично, моя рана может снова начать кровоточить.

Диана озабоченно нахмурилась.

— Я об этом не подумала. Но ведь должен быть способ избежать этого.

Глядя на его великолепное нагое тело, она решилась:

— На этот раз я обо всем позабочусь.

— Лучше уж мы оба постараемся.