Прокаженные - [102]

Семен Андреевич наискось перешел больной двор и направился в гости к Уткиным. Его там знали по прежним посещениям, но не ждали. Очистив у входа сапоги, он вошел в барак. Вся семья была налицо. Авдотья протирала стекла, меняла занавески на окнах. Федор сидел неподвижно на скамье, уставившись синими очками в пол, точно думая о чем-то важном, загадочном. У него, как у большинства больных, особенно мужчин, болели глаза. Любочка хлопотала с куклами в отведенном специально для нее углу, куда никто из больных не допускался. Русые волосы были заплетены в маленькие, жиденькие косички.

- Мама, а почему у нас нет мальчика?

- Какого мальчика? — с удивлением посмотрела на нее Авдотья.

- Брата.

- Потому что нет, — с неохотой отозвалась Авдотья. — Дай бог — одну упасти, — посмотрела она на нее неспокойными глазами.

- А ты будешь здорова?

- Буду.

- Когда?

- Ну и привязалась! — не утерпела Авдотья. — И чего ты нынче разговорилась так? Кто тебя за язык тянет? Пошла бы к Вере Максимовне.

- Завтра пойду. — И Любочка снова принялась хлопотать с куклами. — А ты мне сошьешь к Первому мая платье? И куклам сшей.

- До мая еще далеко.

- Папань, а когда ты поправишься?

Федор шевельнулся на своем месте, приподнял голову, скользнул очками по дочери и, махнув рукой, ничего не ответил.

- А ты хотела бы поступить в школу? — послышался неожиданный голос с порога. — Тебе ведь пора и в школу, — сказал Семен Андреевич, наблюдая, как Любочка усаживает кукол на крошечные стулья.

- Здравствуйте, Семен Андреевич, — обрадовалась Авдотья, вытирая руки о передник.

Федор молча поднялся, засуетился, отыскивая стул для гостя.

- Ты не беспокойся, Федор. Я на минуточку, — сказал он. — Пришел просто проведать.

- Спасибо, Семен Андреевич, — глухо отозвался Федор.

- Ну, как жизнь?

- Какое ж наше житье, — поправил он очки, — житье, житье, как встал, так и за вытье. Присаживайтесь, — подвинул он ему стул.

Но Семен Андреевич не сел и, пройдя к Любочкиному углу, остановился, рассматривая девочку, точно видел ее в первый раз. Потрогал куклы и опять пристально посмотрел на нее.

- Сколько тебе лет, Любочка?

- Восьмой годик идет, — услужливо отозвалась Авдотья.

- Хочешь конфет? — и он протянул ей горсточку конфет.

Девочка смутилась и покраснела, затем вопросительно взглянула на мать и, встретив разрешающий взгляд, неуверенно протянула руку.

- А ведь тебе пора в школу, красавица, — продолжал Семен Андреевич, — куклы куклами, а читать и писать — тоже надо.

Любочка опустила глаза.

- Кто ж учить-то ее станет? — вмешалась Авдотья. — Школы ведь нет и учителей — тоже. Разве Вера Максимовна… Да ведь ей некогда…

- Школ много, — заметил Семен Андреевич и снова уставился на девочку так, что Авдотье стало вдруг как-то не по себе.

- Где ж эти школы? — взглянула она на него, чуть хмурясь.

Но он не отозвался и принялся рассматривать куклы.

- Скажи-ка мне по-дружески, Любочка, ты хочешь учиться?

Она улыбнулась.

- Хочу.

- А ты поехала бы в город, чтобы там учиться?

Девочка с удивлением взглянула на него и, не зная, что отвечать и зачем ему надо знать все это, опустила голову.

- Чего ж ты молчишь?

- Мама не отпустит, — едва слышно сказала она.

- Мама не отпустит? — задумался он и нахмурился. — А если б отпустила?

Любочка посмотрела сначала на мать, потом — на отца, улыбнулась смущенно, наклонила голову. Было ясно, что она согласна ехать.

Семен Андреевич привстал, принялся расхаживать по комнате.

- Это хорошо, что ты хочешь учиться, — сказал он ободряюще, — очень хорошо. Молодец. Ты будешь жить в городе, учиться в школе, научишься читать, писать, а когда вырастешь большая, мы из тебя сделаем полезного для всего социалистического человечества работника. Может быть, ты будешь врачом, или инженером, или, скажем, бортмехаником… Кем ты хотела бы быть, Любочка? — засмеялся он, не замечая изумленных взглядов родителей.

- Ишь ты, инженер, — тихо заметил Федор, и ему приятно стало оттого, что Любочка может стать инженером, если не на самом деле, то хоть в фантазии Семена Андреевича.

Авдотья молчала, косо посматривая то на Любочку, то на гостя.

- Значит, так и решим, — продолжал Орешников уже с подъемом, — ты хочешь учиться… Правильно?

Он потрепал девочку по щеке и, заторопившись, тотчас же вышел, оставив Уткиных, особенно Авдотью, в полнейшем недоумении.

- И что это за разговор такой? — косо посмотрела она на Федора. А тот снова опустился на скамью, предавшись своим мыслям, точно уже забыл и про вопрос жены, и про посещение гостя.

От Уткиных Семен Андреевич направился к Рябининой и попал в тот момент, когда Катя кормила Феденьку. Она прибыла в лепрозорий одиннадцать месяцев назад вместе с двухмесячным ребенком.

Семен Андреевич присел на стул и молчал, пока Катя кормила. Когда же она принялась укладывать ребенка, он сказал:

- Я пришел поговорить с вашим сыном, — при этом тон его был деловой, решительный.

- Поговорите, — отозвалась Катя и опустила налицо локон так, чтобы он закрывал темное пятно, зловеще выделявшееся над ее правой бровью, — А так как ваш сын еще не научился разговаривать, — продолжал он тем же тоном, устремив на нее внимательный взгляд и перекладывая шапку из руки в руку, — мне надо потолковать с вами.