Произвол - [44]

В молодости Ибрагим, его старший брат и дядя служили в турецкой армии и принимали участие в первой мировой войне. Затем Ибрагим дезертировал и укрылся у бедуинов. В двадцатом году он и два его брата сражались в горных районах против французских оккупантов. После поражения Ибрагим бежал. Вся его семья боролась против захватчиков; дед убил одного высокопоставленного турка и тоже бежал к бедуинам. Он долго жил у них в районе Андрин.

Вспомнив все это, Сабри-бек подумал: «Ибрагим и вся его семья — бандиты, убийцы. Может быть, он и совершил это преступление?»

Вспомнил Сабри-бек, как лет десять назад он вместе с бывшим советником, француженкой и цыганками веселились у жены одного из местных начальников. Вдруг раздался выстрел. Когда они выбежали из дома узнать, что случилось, то увидели убитого французского солдата. Советник был взбешен. К восходу солнца все ближайшие деревни были окружены солдатами и полицией. А крестьянам было приказано стоять у своих ворот. Тогда в доме Али, брата Ибрагима, было полно гостей. Как обычно, в конце весны к нему съехались верующие, которые собирали пожертвования для бедных. В Али они видели смелого, мужественного защитника обездоленных. Пришли к Али и бедняки, которые тайком торговали табаком. Узнав, что в деревне солдаты, жена Али и жена Ибрагима подожгли запасы корма для скота и бросили в огонь табак, чтобы спасти бедняков от расправы. Пистолет, которым так гордился Али, его мать спрятала в ведро с молоком, а на крышку ведра положила подушку. Когда французы ворвались в дом с обыском, офицер сел на подушку и стал руководить действиями солдат. Перевернув весь дом, солдаты ушли ни с чем. На следующий день утреннюю тишину нарушили дикие вопли людей, которых нещадно избивали. Испуганно металась в стойлах скотина. Исступленно лаяли собаки, ржали лошади… Оккупанты беспощадно разрушали все амбары, в домах перебили стекла и посуду. Французы не щадили ни детей, ни стариков, ни животных. Но узнать, кто убил солдата, так и не смогли.

Ибрагиму, Юсефу и Абдалле пришлось уйти из деревни. Бек не захотел допрашивать верующих в доме Али. Его внимание привлекли следы табака возле его жилища. Али арестовали и судили. Однако он уплатил штраф и был освобожден. И все же его выгнали из деревни. А через месяц пришла весть о его смерти. Говорили, что его замучили пытками. Ибрагим тяжело переживал смерть брата и поклялся во что бы то ни стало отомстить за него — убить сто оккупантов и их пособников. Слух этот дошел и до Сабри-бека. И теперь у него возникло подозрение, что крушение — это и есть месть Ибрагима, хотя уже прошло с тех пор немало лет. Но ведь не зря говорят бедуины, что отомстить врагу никогда не поздно.

Сабри-бек решил установить наблюдение за Ибрагимом. Он позвонил Рашад-беку и сказал:

— Ибрагим — бандит, ты же знаешь. У него в доме постоянно скрываются контрабандисты, злостные должники, которые не желают платить ни хаджи, ни нам. Скорее всего, это дело его рук. Но французы хотят провести карательную операцию против всех крестьян, чтобы хорошенько запугать их. Зачем наказывать одного? Нельзя, чтобы он становился героем в глазах остальных. За время, пока французы здесь, мы успели хорошо изучить их тактику.

После полуденной молитвы Сабри-бек вернулся в деревню, позвал управляющего, старосту, шейха, надсмотрщиков и сторожа и стал тщательно выспрашивать, какие подробности им известны о крушении. Подошли Ахсан-бек с Рашад-беком. Староста, энергично жестикулируя, стал бойко рассказывать о происшествии:

— Клянусь аллахом, мой господин! Убитых не счесть, а раненых еще больше. Целых десять вагонов понадобилось, чтобы их увезти. На место крушения прислали отряд французов. Они обыскали дома в нескольких деревнях в районе Хамдания, а затем в районе Абу Духур многих арестовали.

Сабри-бек внимательно слушал и качал головой. Ахсан-бек с сигаретой в зубах нервно ходил по комнате.

— Так же будет и в наших деревнях, — сказал управляющий.

— Что ты расселся! — закричал на него Сабри-бек. — Делом займись! Почему до сих пор не готов обед?

За обедом разговор шел о катастрофе, ее последствиях и предстоящей уборке урожая. Затем беки сели в машину Сабри (остальные машины шли следом) и поехали в Ум-Ражим. Там их глазам открылась жуткая, внушающая страх картина: десятки сожженных тел, отрезанные головы, руки, ноги… Везде кровь, стоны раненых…

Еще до прибытия французских солдат бедуины успели разграбить поезда.

Вместе с солдатами работали и крестьяне.

Один из них сочувственно произнес:

— Возможно, эти солдаты такие же бедные крестьяне, как мы, и пошли в армию, чтобы заработать на пропитание.

— А может быть, они убежали от помещиков, — заметил другой.

Вскоре беки с французским офицером и частью солдат отправились к местному французскому начальнику, и там Сабри-бек предложил в течение суток допрашивать и избивать всех без исключения крестьян, после чего доложить советнику о результатах операции.

Итак, офицер, который командовал отрядом, отдал приказ командирам взводов начать карательную операцию.

По словам крестьян, та ночь была белой, а наступивший день — черным.