Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера - [265]

Американец А. Мэхэн выпустил в 1890 году книгу «Влияние морской силы на историю», а в 1892 году — «Влияние морской силы на Французскую революцию и империю»; англичанин Ф. Коломб опубликовал в 1891 году книгу «Морская война. Ее основные принципы и опыт».

Эти труды двух независимых мыслителей были сразу изучены крупнейшими политическими деятелями в различных странах — и немедленно поставлены на идейное вооружение.

Смысл же их незамысловатых идей заключался в том, что для достижения мирового господства следует добиваться примерно такого же контроля над океанскими территориями, какое ведущие мировые державы стремились до тех пор осуществлять лишь над территориями суши.

Напомним, что к концу XIX века все основные сухопутные массивы (кроме Антарктиды) были переделены между ведущими державами. Вот за Антарктиду так и не собрались повоевать, но все еще, возможно, впереди!

Одни державы были довольные достигнутым переделом мира, другие — нет. Идеи Мехэна и Коломба указывали принципиально новое направление, по которому можно было искать пути пересмотра сложившегося передела. Острее всего это ощутили в Германии и в России.

Судя по тому, как развивались события в последующие сто лет, вполне всерьез можно допустить, что Мэхен и Коломб были идеологическими диверсантами, задачей которых было увлечь основных соперников собственных держав — США и Великобритании — на заведомо гибельный путь. Ибо именно в этом и оказались результаты следования Германии и России указанным путем.

В наши же дни понятно, что в контроле над морскими территориями имеется определенный смысл, но он, конечно, имеет ничтожное значение по сравнению с иными современными механизмами обеспечения мирового господства.

Во главе Германии в то время стоял кайзер Вильгельм II, который как раз тогда обзавелся своими ближайшими военными советниками: сухопутным — Альфредом фон Шлиффеном, начальником Генерального штаба с 1891 года, и морским — тезкой Шлиффена Альфредом фон Тирпицем.

Тирпиц был начальником штаба Балтийского флота в 1890–1892 годах, затем — начальником штаба всех морских сил Германии, в 1896–1897 годах командовал германской флотилией на Дальнем Востоке, а с 1897 года возглавил германское военно-морское министерство.

Особый меморандум Верховного командования Германского флота в 1894 году гласил: «Государство, которое имеет океанские, или в равной мере мировые интересы, должно быть в состоянии защищать их и дать чувствовать свою силу за пределами территориальных вод. Мировая торговля, мировая промышленность и развитое рыболовство в открытом море, мировые связи и колонии невозможны без флота, способного к активным действиям».[1125]

В результате немедленно была принята программа усиленного строительства Германского флота, способного в перспективе бросить вызов флоту Владычицы Морей — Великобритании.

В 1897 году престарелый Бисмарк, доживавший в отставке, высказался одобрительно о судостроительной программе Тирпица, но предостерег: «чем меньше громких слов было бы при этом произнесено, чем меньше перспектив открыто… тем лучше было бы для нас».[1126] Тирпиц и сам прекрасно понимал это, приступая к рассмотрению своей программы в Рейхстаге: «чем меньше разговоров будет в рейхстаге, тем лучше, и тем большего мы достигнем в такой деликатной с внешнеполитической точки зрения области, как моя».[1127]

Но это было не более, чем благими пожеланиями: еще в 1894 году мать Вильгельма, вдовствующая императрица Виктория, известная англоманка, писала к своей матери и тезке — английской королеве Виктории: «У Вильгельма одна мысль — иметь флот, который был бы больше и сильнее британского флота, но это поистине чистое сумасшествие и безумие, и он вскоре увидит, насколько это невозможно и ненужно».[1128]

Фактом остается то, что с первых шагов судостроительная программа Германии и ее реализация находились под пристальным вниманием английских флотоводцев.

Во главе России стоял тогда описанный выше дуэт — царь Александр III и его первый министр С.Ю. Витте. Царю подсказали ту же идею — и он ухватился за возможность России побороться за мировое морское господство.

России же начинать нужно было не со строительства флота — у нее просто отсутствовали незамерзающие порты, через которые можно было бы беспрепятственно выводить военный флот в Мировой океан: выход из Балтийского моря перекрывался Германией и Скандинавскими странами, выход из Черного в Средиземное — Турцией, а выход из Средиземного дальше — Англией, контролировавшей Гибралтар и Суэцкий канал, выход в Тихий океан перекрывался Японией (тогда еще не было и Транссибирской железнодорожной магистрали), а единственный порт на Севере — Архангельск — замерзал на зиму.

Поскольку за дело взялся Витте (наш брат — математик!), то он отыскал единственное возможное решение: построить порт на незамерзающем Кольском берегу, соединив его железнодорожной магистралью с центром России. Сразу же летом 1894 года Витте сам возглавил экспедицию для поиска места для такого порта.

Мы уже писали об этом: «Экспедиция завершилась, казалось бы, полной удачей: в обследованной гавани ныне расположен Мурманск, который должен был быть соединен с Петербургом по проекту Витте двухколейной железной дорогой, к постройке которой он предлагал немедленно приступить (через двадцать лет, в 1914 году, начали постройку только одноколейной); будущий порт, по мысли Витте, должен был быть основательно электрофицирован. Можно предполагать, что при реализации такой программы там же постепенно создалась бы мощная судостроительная база, превосходящая существующую ныне, которая стала создаваться с невероятным опозданием по сравнению с планами Витте — все проблемы океанского флота России могли были быть разрешены уже в XIX столетии!