Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев - [187]

Ответная очередь из ППШ, пружинисто, будто сплетенный из жил бич, ударила эсэсовцу по груди, хлестнула самым концом вверх, раскромсав подбородок и выше. Голова под зеленой каской с брызгами лопнула, будто спелый арбуз, и обезображенный труп свалился, запутавшись в собственных ногах.

— Клац… клац… — беспомощно отозвался спусковой механизм автомата Демьяна на судорожные вжимания курка указательным пальцем.

Гвоздев, не выпуская автомата из рук, перескочил через упавшего немца. Слева на него прыгнул фашист. Несколько шагов, которые отделяли их, немец преодолел молча, но, бросаясь на Гвоздева, издал дикий крик. Демьян в последний момент увидел сверкнувшую в его правой руке отточенную лопасть саперной лопатки.

Гвоздев инстинктивно выставил перед собой автомат, держа его за ствол правой рукой. Лезвие лопатки ударилось о курковую скобу, высекло сноп искр и, соскользнув, уперлось в дисковый магазин. Действуя автоматом как зацепом, Демьян с силой рванул ППШ на себя. Лопатка выскользнула из ладони фашиста, и в тот же момент они сшиблись.

Демьян, уклоняясь от замаха, невольно наклонился в сторону, и немец, навалившись тяжестью своего тела, по инерции движения опрокинул штрафника на землю. Он выпустил из рук «шмайсер», который во время нанесения удара лопаткой сжимал в левой руке. Обеими освободившимися руками фашист схватил Демьяна за горло.

Пальцы у него были сильные и жесткие, как деревяшки. Фашист, оказавшись сверху, выпрямился и всем корпусом, через распрямившиеся руки надавил пальцами на горло Демьяну. У него померкло в глазах. Ладонь ощущала горячий металл еще не остывшего ноздреватого ствола автомата. Из последних сил он выбросил правую руку, ткнув кованой щекой приклада немцу в подбородок.

XXII

Удар получился несильным, но фашист вынужден был разжать пальцы левой руки, которой он попытался перехватить болтавшийся в воздухе ППШ. Демьян дернул шеей, одновременно отпустил автомат и ударил кулаком освободившейся правой руки в сгиб правой руки фашиста. Голова его клюнула вниз, и Демьян со всей силы надавил большими пальцами рук глазницы фашиста.

Немец истошно закричал, дернувшись назад, отчего каска надвинулась вперед, закрыв лицо. Демьян ударил кулаком в торчавшую из-под каски челюсть немца и, собравшись с силами, сбросил его набок.

Правая рука нашарила ППШ на земле. Демьян плашмя опустил автомат на подбородок фашиста, потом, приподнявшись, еще раз — с силой, наотмашь. Удар пришелся по кадыку. Немец захрипел, кровавая пена запузырилась у него на губах.

Гвоздев подошвами ботинок оттолкнул от себя корчившегося гитлеровца. Несколько пуль просвистели рядом, подняв фонтанчики пыли. Эсэсовец подбегал наискосок, вдоль опушки. Демьян рванулся к фашисту, которого только что пнул, и укрылся за ним. Он чувствовал, как тело немца дрожит мелкой дрожью, руки и ноги трясутся в предсмертной агонии.

Немец, бежавший вдоль опушки, успел дать в сторону Гвоздева короткую очередь и, вдруг споткнувшись, покатился по земле. Пули, выпущенные его «шмайсером», пошевелили тело, за которым укрылся Демьян. Умирающий гитлеровец принял в себя порцию смерти, предназначавшуюся штрафнику. Из груди его вырвался тихий стон, и он затих.

Демьян, оглянувшись, в метре от себя увидел валявшийся среди черно-бурых разводов обгоревшей стерни автомат немца. Выбросив в сторону «шмайсера» тело и правую руку, он пальцами дотянулся до истертого брезентового ремня и подтянул за него оружие к себе.

XXIII

С немецким пистолетом-пулеметом МП-40, или, как его именовали штрафники, — «шмайсером», Гвоздев был хорошо знаком. После ожесточенных боев начала июля многие штрафбатовцы обзавелись трофейными амуницией и вооружением, и, хотя во взводе старшего лейтенанта Коптюка, к примеру, в подавляющем большинстве на вооружении стояли винтовки Мосина, многие не ленились таскать в качестве дополнительной стрелковой единицы «шмайсеры» через плечо, да еще один-два, а то и три-четыре запасных магазина к ним в вещмешке.

Несмотря на то что привесок это был серьезный и на марше он хорошо ощущался, бойцы такой вьючный режим добровольно терпели и сносили молча, не раз наглядно убедившись, что в бою эта дополнительная стрелковая единица здорово выручает. Огневая мощь взвода возрастала почти наполовину.

И взводный, и вышестоящие офицеры в штабе роты и батальона, осознавая столь явный и действенный эффект, всячески практику освоения трофейного оружия у переменников поддерживали. Коптюк даже попытался ввести добавку сверх пайки в виде лишних полста граммов сахара, положенную тем, у кого имеется в наличии трофейный автомат или пулемет. Но нововведение продержалось всего пару дней и забуксовало на уровне помначпрода Мурзенко, который не только заартачился и отказался обеспечивать эти дополнения к порции, но и довел вопрос до зампотылу майора Кулькова и заместителя командира батальона по вооружению, причем в таком свете, что в роту Телятьева пришел строгий приказ прекратить самодеятельность насчет продуктовых порций и плюс к тому провести ревизию и поставить на строгий учет у зама по вооружению все обретенное в боях трофейное оружие, и впредь поступать соответственно.