Введение
Битва под Курском в июле 1943 г.
После поражения под Сталинградом и стабилизации Восточного фронта в марте 1943 г. немецкое руководство задалось вопросом о предстоящей стратегии. То, что вермахт должен перейти к стратегической обороне, принимая в расчет советское превосходство и угрозу вторжения союзников в Южную Европу, было ясно. Однако имелось желание в ходе стратегической обороны нанести Красной Армии чувствительное поражение, чтобы улучшить соотношение сил и в конечном счете добиться «ничьей». Отвод войск с двух больших выступов позволил освободить около 30 дивизий, и это позволяло запланировать проведение ограниченной наступательной операции. И только в случае достижения в ней большого успеха возникала возможность прийти к сепаратному миру со Сталиным. Этот шанс казался реальным, так как отношения Советского Союза с западными державами заметно ухудшились в апреле 1943 г. после обнаружения массовых захоронений в Катыни.
Военное руководство выступило за проведение операции на окружение против советских войск, сосредоточенных на стыке немецких групп армий «Центр» и «Юг» в районе Курска, где три советских фронта занимали выступ, далеко врезающийся в территорию, занятую немецкими войсками. Идея этой операции исходила не от Гитлера, а от фельдмаршала Эриха фон Манштейна, командующего группой армий «Юг». За ее проведение высказались также начальник Генерального штаба генерал-полковник Курт Цайтцлер и командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Гюнтер фон Клюге. Операция получила кодовое название «Цитадель».
Приказ о проведении операции от 15 апреля утвердил в качестве цели ее проведения окружение советских войск на Курской дуге. В результате ее удачного исхода планировалось взять в плен от 600 до 700 тысяч человек и сократить протяженность фронта на 200 километров. Кроме того, для других целей освободились бы многочисленные резервы. Немецкий Генеральный штаб знал о растущей силе противника. В конце марта 1943 г. предполагалось, что в его войсках насчитывалось 5,7 миллиона человек в 62 общевойсковых армиях, трех танковых армиях и 28 танковых и механизированных корпусах на Европейском фронте. При этом ежемесячный выпуск танков оценивался в 1500 штук. Фактически в июле в советских войсках насчитывалось 6,6 миллиона человек и 10 200 танков. Немецкая армия на Восточном фронте располагала только 3,14 миллиона человек и 3700 танками и штурмовыми орудиями.
Альтернативное предложение Манштейна заключалось в том, чтобы отвести войска из Донбасса, а затем нанести удар в северный фланг наступающего противника, окружить его и прижать к Азовскому морю. Эта альтернатива хотя и предлагала гениальное решение, однако вызывала необходимость временной потери Донбасса и могла быть затруднена отвлекающими наступлениями.
С точки зрения военной стратегии наступление на Восточном фронте необходимо было начать как можно скорее и успешно завершить его, прежде чем союзники высадятся в Италии. Требовалось ведение подвижных «экономичных» боевых действий с целью нанесения противнику максимальных потерь при минимальных собственных. Кроме того, предлагался вывод войск с выступов, например, с «орловской дуги» или кубанского плацдарма, в то время как штаб оперативного руководства вермахта в целом выступал против проведения «Цитадели» до тех пор, пока не выяснится общая обстановка.
В ходе подготовки операции возникли обстоятельства, способствовавшие отказу от нее. Советское командование имело преимущество в том, что могло выжидать до тех пор, пока союзники не перейдут в наступление. 12 апреля оно приняло решение о переходе к преднамеренной обороне, цель которой заключалась в том, чтобы измотать и обескровить противника и лишь потом перейти в наступление. Заблаговременно были выяснены приготовления немецких войск к наступлению на Курский выступ. Это позволило создать там глубоко эшелонированную оборону. На важных с тактической точки зрения направлениях были оборудованы противотанковые районы обороны и намечены рубежи сосредоточенного и заградительного огня артиллерии. Во вторых эшелонах были сосредоточены многочисленные танковые и механизированные корпуса для проведения контратак и контрударов, кроме того, был создан стратегический резерв. В составе Центрального и Воронежского фронтов, которые должны были действовать на направлении главного удара, были сосредоточены особо крупные силы, а именно десять общевойсковых и две танковые армии с 3500 танками.
В качестве наиболее раннего срока начала наступления с немецкой стороны было намечено 3 мая, но Гитлер медлил и по убедительным причинам настоял на его переносе, так как казалось, что наступательные группировки не имеют достаточных сил для прорыва обороны. В середине мая выяснилось, что развертывание осуществляется недостаточно быстро. Кроме того, действовавшие в немецком тылу партизаны отвлекали некоторые соединения на себя. Но если принималось решение в пользу наступления, то его необходимо было начинать немедленно, несмотря на очевидную слабость, или совершенно отказаться от него. И если генерал-полковник Гейнц Гудериан, будучи генерал-инспектором танковых войск, желая сохранить новые танки «Тигр» и «Пантера», выступал за отказ от операции, то Цайтцлер, фон Клюге и фон Манштейн настаивали на ее проведении. Они, очевидно, не хотели признавать, что нарастание сил обеих сторон в этом районе складывалось в пользу Красной Армии.
