Проходная пешка - [7]

— Около трехсот тысяч фунтов, — ответил он.

— А сколько выложили за Альвертон?

— Тридцать пять тысяч.

— Ради него, в общем, все и делалось, не так ли? — Сарлинг кивнул на досье.

— В общем, да. Мой отец доверял друзьям, особенно из Сити. Он полагался на их слова, потому что верил в дружбу, принимал их объяснения и советы, как поправить дела. И в конце концов потерял все, даже дом, где наш род жил более четырехсот лет. Это не сантименты, это факты. Он лишился всего, а потом умер. Зачем ему было жить? И я сказал себе, что верну все, вырву из рук тех, кто отнял.

— Для чего же?

— Чтобы стать богатым, снова жить в нашем доме, наслаждаться простотой, зная, что можешь позволить себе роскошь.

— Неужели вам не приходило в голову, что вы сделали все это по иным причинам? Просто вы человек, который получает от жизни удовольствие, пока в ней есть риск. Вы когда-нибудь над этим задумывались?

— Да, размышлял.

— Ну и…

— Мне хочется именно того, о чем я сейчас говорил. Возвратиться в Альвертон и жить как пожелаю. Что еще могло заставить меня так рисковать? — Он постучал по папке. — Если ко мне придет полиция, я покончу с собой. А теперь, быть может, на несколько моих вопросов ответите вы?

— Если смогу.

— Как вы узнали обо мне? Где мы ошиблись?

— В общем, ошибки не было. Досье появилось как результат двух маний — вашей и еще одного человека. Он умер полгода назад, но успел составить досье на вас, Бернерса и кое-кого еще. На тех, у кого есть что скрывать, но которых никогда не тронет полиция, ибо не станет даже подозревать их… Кое-кого из них я уже использовал, некоторых использую в будущем, а нескольких человек, возможно, оставлю в покое навсегда. Они и не заподозрят, что кому-то известна вся их подноготная. Видите ли, мистер Рейкс, я собираю людей определенного типа, как богачи собирают скульптуры, редкие книги… да что угодно. Я нахожу это очень выгодным… Человек, разыскавший вас, — его звали Вюртер — работал у меня с той поры, когда приехал после войны в Англию. А до этого он служил в гестапо. Его непреодолимо влекло к подробностям о людях. Стоило поставить перед ним такую задачу, и он не успокаивался, пока не решал ее, а потом не мог усидеть без новой. Он умер в пятьдесят четыре, сгорел на работе. Вы, конечно, помните вашу компанию «Силвертон Сэпплайерс»?

— Естественно. — Рейкс встал, подошел к маленькому столику налить себе еще. Он не спросил разрешения, он знал — его взаимоотношения с Сарлингом уже перешагнули порог отчужденной любезности.

— Это была великолепная, блестящая афера: состряпанные гроссбухи, липовые расписки, контракты и троекратно завышенные запасы на складе. Вы продали все винной компании «Астория». Она быстро расширялась и в спешке (жадность отшибает мозги большинству людей) пожирала мелкие склады поставщиков, не давая конкурентам подобраться к ним. Видите ли, «Астория» входила в огромное акционерное общество, где председатель — я. Когда афера раскрылась, я поставил на это дело Вюртера. Расследование было, конечно, не официальное, а мое собственное, частное. Вы не забыли ваш маленький офис на Дьюк-стрит?

Рейкс хорошо его помнил. Приличное место, солидная, взятая напрокат обстановка, которую потом продали за долги вместе с компанией. Склад и всякий хлам в нем. Чтобы привести его внешне в порядок, пришлось работать трое суток.

— И там мы допустили ошибку?

— Для официального расследования слишком ничтожную: в ящике стола среди всякой «липы» — поддельной корреспонденции и прочего — лежал каталог магазина Харди. Не думаю, что вы оставили его нарочно. Он, видимо, просто затерялся в бумагах. Каталог был изрядно потрепан. Ничто так не занимало Вюртера, как начинать дела с подобного пустяка. В каталоге обнаружилась только одна пометка — маленькая красная точка, поставленная шариковой ручкой против удочки. Если человек помечает в каталоге какую-нибудь вещь, он, скорее всего, хочет купить и купит ее. Магазин Харди — на Пэлл-Мэлл, в пяти милях от Дьюк-стрит. Нам оставалось одно: достать список всех, кто покупал такие удочки, а потом выделить и проверить двадцать, от силы пятьдесят человек. Именно такую работу любил Вюртер, ею он жил.

— Я уверен, фирма вроде Харди не подпустила бы вас к своим книгам.

Рейкс хорошо помнил эту удочку — спиннинг «Харди-Уонлесс». Теперь он увидел эту страницу как на ладони: рядом с удочкой фотография десятифунтовой рыбины, пойманной скорее всего самим Дж. Л. Харди. Красная точечка и неугомонный человек по имени Вюртер…

— Он их и спрашивать не стал. Служба в гестапо научила его находить ходы и выходы. Для меня он однажды просидел три ночи в конторе биржевого маклера и сфотографировал отчеты трехмесячной деятельности. Никто в офисе и не заметил, что у них побывал взломщик. Ваше дело заняло у него пять месяцев, и я уже не узнаю, как ему удалось добыть искомое. Но список он достал, проверил каждое имя, отобрал шесть кандидатур, сфотографировал всех. Потом занялся только вами. Итак, можно ли назвать ошибкой точку, сделанную шариковой ручкой? Думаю, да. Вюртер ради собственного удовольствия порылся и в других ваших делах. Теперь составить досье не только на вас, но и на Бернерса было проще простого.