Прогулки по Раю печали - [55]
— Категоричный…
— Нет, «категоричный», Тиша, это когда-либо все, либо ничего. А Малевич провозгласил, что «все» и «ничего» едино, и даже такой технарь, как я, не устоял.
— Значит, «Черный квадрат»? Что еще?..
— У Малевича был оппонент, — произносит Стах таинственно — и выжидает театральную паузу.
Тим, заулыбавшись, шепчет:
— Так…
— Однажды он выбил из-под Малевича стул — и говорит: «Вот сиди теперь на своем цвете и геометрии».
Тим смеется. Стах заверяет:
— Так и было. Его звали Татлин, он основал русский конструктивизм. Он сказал: искусство должно служить цели и жизни. А «Модель памятника III Интернационалу» — это вообще моя любимая картина.
— Это не картина…
— Да. И что ты мне сделаешь?
Тим ловит Стаха почти под руку и утыкается носом ему в плечо.
— Что ты смеешься? Я серьезно говорю. Сейчас обижусь.
— Прости…
— А я сказал, — усмехается Стах.
Тим вдруг заглядывает ему в глаза — своими темными, глубокими, влажно блестящими.
— Арис, я думал: ты несерьезно…
— Еще как серьезно.
Тим, поуспокоившись, просит:
— А еще?..
— Третью для красивого числа?.. — Стах смотрит на Тима и словно решает, говорить ему или нет. И все же, посерьезнев, говорит: — «Потерянный жокей» Магритта.
Тим усмиряет улыбку. И размыкает губы. Он точно-точно знает, как она выглядит, — таким он стал притихшим. И сердце Стаха пропускает удар, потому что он понял.
— Это как мой «Странник над морем тумана»…
— Нет, Тиша, Магритт делал сюр.
Стах знает, о чем Тим сказал, — и не разрешает этому знанию между ними утвердиться. А оно все-таки утверждается, и Тим касается пальцами его пальцев. Стах шутливо пихает его в сторону. Потом вспоминает их недавний разговор — и удерживает его запястье.
— Я не отталкиваю.
Тим осматривается и говорит:
— Здесь нет твоих бабушки с дедушкой.
Стах щурится на Тима обличительно:
— Ты что, сам предлагаешь авантюру?
— Хочешь — пройдемся за руку перед каким-нибудь изображением адовых мук?..
— Тиша…
Стах хохочет. А потом понимает, что после такого Тима ему в жизни не разлюбить. И они отправляются на поиски библейских мотивов и не библейского возмездия от местной интеллигенции.
И как-то с опозданием, уже на выходе из Эрмитажа, на холодном воздухе, остудившем лицо питерским северным ветром, до Стаха доходит, что тихий Тим призвал его бунтовать. В общем, ужас, чего опять творит. И почему-то Стах ловит себя на мысли, что Тим «как обычно».
Картины можно посмотреть здесь
Глава 18. Чердак
Тим прячет руки в карманы и вдыхает свежий воздух, глядя в синее небо, которое опять затянуло облаками. Стах пялится ему в глаза, встречает его взгляд — и улыбается, вовлекая его в движение.
На Дворцовой площади они оказались только в полдевятого. И хотя Дворец уже светится огнями, еще светло.
— Ну что? — спрашивает дедушка. — Дальше по плану Невский и кафе?
— А в какое кафе? Может, в «Литературное»? — предлагает бабушка. — Тимофей, вы как?
Стах вспоминает, как Тим реагировал на Эрмитаж, и усмехается:
— Ага, место нафталиновей представить сложно. По мне, так лучше уж в «Бродячую собаку». Там тоже прибабахнутая атмосфера, но хотя бы подвал и стреляться под живую музыку не хочется. Правда, если местные творческие опять начнут разыгрывать сценки…
— Сташа…
— Ладно-ладно. Это я к тому, что все равно «Бродячая собака» подушевней будет.
— Ты, конечно, сравнил… — не соглашается бабушка.
— Подвал или «Литературное кафе»? Хм… — Стах показательно задумывается. — Подвал. Любой.
— Маме твоей в «Литературном» нравилось…
— У нее всегда были специфические вкусы.
— Сташа…
— Нет, а как я должен относиться к месту, где, как в краеведческом музее, медведь стоит на входе с «хлебом-солью»? Я такую клюкву только в американских фильмах видел… ну и в «Литературном кафе».
— Что за кафе?.. — не понимает Тим.
— Да есть на Невском одно такое очень «Литературное кафе». Ты туда входишь, а там интерьер — что-то среднее между девятнадцатым веком, совком (Тут дедушка громко хмыкает.) и кабинетом литературы. Внизу сидит Пушкин — по легенде, перед той самой дуэлью, а как поднимаешься наверх — висят портреты наших классиков. Я на Достоевского смотрю — и сразу аппетит теряю. А потом подходит официант в белых перчатках, и я думаю: «Ну что за ресторан?» А вообще, это действительно ресторан, смотришь на людей и понимаешь: «Так вот как выглядят снобы»…
Тим тянет уголок губ и спрашивает:
— Чем тебе не угодил Достоевский?..
— Ты сейчас шутишь, не пойму?
— Сташа, что ты разгорячился? — спрашивает бабушка. — Не хочешь — не пойдем.
— Я не разгорячился, я объясняю Тиму, что за кафе. А то мы туда зайдем — и он сразу начнет грустить, смотреть на местные абажуры и вздыхать: «Абажуры…»
Тим поднимает на Стаха взгляд, и тот сразу становится тише и мягче.
— Скажешь: я не прав?
Тим не понимает:
— Ты издеваешься так?..
— Мне хочется, чтобы тебе хоть что-нибудь понравилось…
— Арис… — Тим касается его рукой.
Стах ловит эту руку, возвращает себе громкость и решает:
— Отлично, культурный минимум осилен, Тим пропитался в Эрмитаже позапрошлым веком, теперь можно и в «Чердак».
— Сташа, далеко… — говорит бабушка.
— Недалеко. И там «Аврора». И мы через машину. И на машине. Так будет проще. Все равно надо за ней вернуться. Можно без Невского, черт бы с ним.
"На грани человечности" - эта книга знакомит читателя с подопечными землян элкорнцами, цивилизация которых сейчас находится в том переходном - от феодального к буржуазному - возрасте, когда Человечество начинает осознавать себя Человечеством. Главная героиня - землянка Суламифь Драгобич с детства мечтает о профессии наблюдателя, труднейшей для галактического конфедерата. Но лишь будучи внедрённой в подопечную цивилизацию под "легендой" воинствующей монахини сестры Вайрики, она на практике осознаёт, что выбор между решением самым рациональным, самым правильным и самым человечным - есть самый сложный нравственный выбор.
Добро пожаловать в «Доброе Сердце». В город, который знаменит своим серийным убийцей, по прозвищу «Похититель сердец». К жителям, которые привыкли к убийствам, через каждые три дня. В город, где главный монстр, работает полицейским, и где все покрыто тьмой. Разве может такое место стать еще хуже? Оказывается да! Все начинается, когда в городе появляется серийный убийца под номером два. Монстр, что поедает своих жертв. Огромный оборотень, под покровом всевидящей луны. Когда все газеты начинают писать лишь о новом убийце, забыв про «Похитителя сердец», и начинается новая война.
Транснациональная корпорация объявляет о том, что со следующего года станут возможны путешествия в прошлое и каждый желающий сможет посетить крепость в средневековой Руси. Два совершенно разных, на первый взгляд, человека — исследователь внеземных цивилизаций и доктор философии, который не верит в возможность путешествий во времени, — отправляются на поиски истины. Быть может, они смогут поймать за руку нечестных коммерсантов или даже найти то, что совсем не ожидают обнаружить.
Три человека. Три жизни. Три истории.Три истории, рассказанные от первого лица.Молодая красивая девушка с полной потерей памяти, постепенно вспоминающая свою жизнь.Смертельно больной психоаналитик, штурмующий Интернет в поисках пикантных знакомств.24-летний интернет-зависимый блоггер, с маниакальной настойчивостью преследующий девушку, которую любит.Каждый из них проживает свою собственную жизнь, видит и описывает реальность своими глазами. И однажды они встретились…Встретились и узнали ПРАВДУ.Интернет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.