Прогулки по Раю печали - [16]
— Как хорошо быть зрячим…
Тим слабо морщится и не соглашается. Опускает голову и канючит:
— Не смотри… Я не спал.
Стах подходит к Тиму ближе и, конечно, смотрит. Чтобы проверить. И чтобы Тима засмущать еще сильней. И потому, что, пока совсем рано, можно украсть минуту.
Тим отворачивается и не знает, куда деться. Отступить — если только в окно.
Но потом он, видимо, чувствует, что Стах не просто так к нему пристает. И проверяет — не просто так? А проверив, чуть улыбается, что он взъерошенный со сна. Пытается поправить — не выходит.
А еще Тим весь в мурашках и мелко дрожит. Стах кладет ему на пояс горячие руки. Тим подается вперед и выдыхает мятой. Стах сохраняет дистанцию.
Тим обнимает одной рукой, а второй пытается убрать Стаху за ухо непослушные волосы. И то ли пальцы у него слишком холодные, то ли просто такое прикосновение, то ли все дело в том, что Тим — и рядом, но Стаха передергивает — и тоже теперь прошибает мурашками. Тим замирает.
Стаху неловко и нервно, он смеется — сам над собой. Тим оттаивает и, поборов его волосы, гладит ему щеку большим пальцем. Смотрит на губы. Смотрит в глаза. Ждет, когда будет можно.
Тим шепчет, просит, уговаривает:
— Я соскучился…
Стах усмехается:
— За ночь?
— В целом…
— Я же рядом.
— Это хуже всего…
Стах тянется к Тиму и шепчет:
— Не разонравишься.
Тим вдруг плаксиво изгибает брови — и обнимает.
Стах в шоке: Тим добровольно лишился поцелуя. И потому, что в шоке, ослабляет защиту и позволяет прижаться. Чувствует, как колотится воробьиное Тимово сердце. Слушает его встревоженно, загоревшись от близости до самых кончиков красных ушей.
Не плачет?..
Тим не плачет. Но отстраняется первым. Торопливо чмокает в губы и… как будто отталкивает.
Стах ничего не понимает. Как не подпускал, теперь не отпускает. А Тим все равно отступает, вжимается в поручень скованно и смирно. Пытается снять с себя его руки, но пытается — это как если бы он просил прикосновением, едва надавливая на запястья. Он произносит как-то глухо и жалостливо:
— Иди…
Стах шарит взглядом по его лицу — в поисках какого-нибудь ответа. Он не понимает. Сейчас будет как с дурацкой розой. Сейчас они еще расстанутся, не доехав до Питера.
— Тиша…
Тим почти умоляет шепотом:
— Ну иди, Арис, я догоню…
Стах не двигается с места. Только сжимает пальцы. Тим прикрывает глаза. Тим шепчет обреченно:
— Ты делаешь хуже…
— Ты не объясняешь.
Тим молчит секунды три.
Тим говорит:
— Ты начнешь паниковать…
— Я — уже.
Тим тяжело вздыхает. Тим заглядывает Стаху в глаза сочувственно, как пациенту, которому он должен сообщить, что это — неизлечимо. Тим произносит очень тихо:
— У меня встал. Ты делаешь хуже.
Тим.
Пальцы медленно слабеют.
Стах перестает касаться Тима.
Стах делает шаг назад.
И… кто-то дергает ручку.
Стах шарахается, словно в него метнули молнию.
И застывает почти убитым, когда все стихает, словно попали.
Он старательно не опускает взгляд. Настолько старательно, что в какой-то момент вообще просто запрокидывает голову и поднимает глаза.
Странно… Он никогда не задумывался, как выглядит туалет в поезде с этого ракурса…
И как свалить отсюда от парня со стояком, когда за дверью человек, — тоже.
Вот ничего не предвещало. У Стаха же не встал. Чего Тим такой чувствительный? Стах зря, что ли, держит его подальше? Хотя… Стах вот держит, а Тим все равно прижимается.
Стах страдает аж полминуты, забившись в угол, гоняет мысли, переливается всеми оттенками красного цвета. Тушит внутри пожары. Они не тушатся.
А Тим начинает собирать вещи. Как будто ничего не случилось. Закончив, просит:
— Идем?..
— Что?..
Стах даже не мигает. Просто смотрит на него и не знает, как спросить.
Тим, а тебе нормально?
Тиму нормально, он говорит:
— Меня отпустило.
— Что?
— Что?..
Стах не понимает: это какой-то прикол?
Он шепчет:
— Ты издеваешься?!
Тим смотрит на него в упор несколько секунд, а потом вдруг тоже возмущается:
— Сложно думать о прекрасном, когда за мной — открытое окно и кто-то ломится в дверь…
Стах громко шепчет на него в ответ:
— Что ж тебя раньше это не остановило?!
Стах стоит перед ним, весь обожженный, и не знает, что его задевает больше — что у Тима был стояк и он сказал или что его так быстро отпустило.
Он говорит:
— Так, ладно. Я открываю, — и это звучит, как претензия.
— Открывай, — отвечает Тим, и это звучит, как передразнивание.
Стах пялится на Тима, словно того подменили. Был же тихий и робкий… А сейчас что?..
Но надо открыть…
Стах вспоминает про линзы, оттягивает:
— А я закрыл контейнер?
— Я закрыл.
Стах цокает. И говорит:
— Спасибо.
У Тима такой вид, словно его заперли в одном помещении с дураком.
Стах шепчет:
— Что? Я не хочу выходить.
Тим тянется через него к ручке. Стах протестует:
— Мы и так странно выглядим…
— А звучим — ничего?.. — Тим забивает последний гвоздь в этот гроб.
Стах цокает и открывает рывком. Выплывает. Очень важный. Не глядя по сторонам. Потом глядит по сторонам — никого. Стах тут же сдувается.
Может, человек устал ждать. А может, вообще проверил, что закрыто, и ушел в купе. А может, человек — понимающий…
Стах не знает, кого винить.
Воздевает к потолку глаза и спрашивает:
— Бог, ты что, издеваешься?
Ну кто-то же точно должен издеваться.
Штрихи к портретам известных отечественных и зарубежных деятелей науки: академиков – Г. Марчука, Л. Окуня, Ж. Алферова, А.Сахарова, С.Вавилова, Ф.Мартенса, О.Шмидта, А. Лейпунского, Л.Канторовича, В.Кирюхина, А.Мигдала, С.Кишкина, А. Берга, философов – Н.Федорова, А. Богданова (Малиновского), Ф.Энгельса, А. Пятигорского, М.Хайдеггера, М. Мамардашвили, В.Катагощина, выдающихся ученых и конструкторов – П.Чебышёва, К. Циолковского, С.Мальцова, М. Бронштейна, Н.Бора, Д.Иваненко, А.Хинчина, Г.Вульфа, А.Чижевского, С. Лавочкина, Г.Гамова, Б.
Воспоминания бывшего капрала Горного отряда эскадрона «D» 22-го полка SAS об участии в Фолклендской войне 1982 года. При создании обложки вдохновлялся образами и дизайном, предложенными англоязычным издательством. Иллюстрации подобраны там же.
Роман повествует о жизни и судьбе русского еврея Петра Моисеевича Рутенберга. Его жизнь проходит на фоне событий мировой истории конца 19 — первой половины 20 века. Первой русской революции, в которой он, социалист-революционер, участвует с первого дня. Первой мировой войны, когда движимый идеей Еврейского легиона и создания еврейского государства, он встречается с членами правительств Британии, Франции и Италии. Февральской революции, в которой он участвует как соратник Керенского и сотрудник Временного правительства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.