Профессиональная этика библиотекаря - [23]
2. Вызывает ли у Вас сомнение правомерность проведения такого эксперимента в библиотеке?
3. Стоит ли библиотеке заботиться о поступлении обязательного экземпляра литературы, вызывающей сомнение в ее нравственности?
4. Ваше отношение к такому факту: «уличная литература» в довоенных библиотеках рассматривалась как лишнее издание. Некоторые из этих изданий оказались сегодня ценными документами истории культуры. Они отсутствуют в фондах публичных библиотек и, таким образом, почти недоступны для исследования ученых. Что бы Вы могли предложить для исправления подобной ситуации?
Пример №3
Молодой человек, выпускник библиотечного отделения колледжа культуры и искусств, приступил к работе в сельской библиотеке. Его очень огорчило состояние библиотеки. Помещение было маленькое. Издания художественной литературы были зачитанными до неряшливого состояния. Не хватало производственной, научно-популярной литературы, отсутствовали справочники и библиографические указатели.
Не удивительно, что библиотеку редко посещали селяне, поскольку книги, которые можно было прочесть, в основном уже были прочитаны.
Молодой энергичный библиотекарь решил начать работу с очистки фонда и списания ненужной, на его взгляд, литературы. Наряду с ветхими изданиями он убрал из фонда хорошо сохранившиеся, но не пользующиеся спросом и отжившие свой век, по его мнению, труды Брежнева, Рашидова, Горбачева.
Пришедшие в библиотеку пожилые читатели сразу заметили отсутствие книг бывших политических деятелей и потребовали вернуть их на место. Убеждения молодого библиотекаря не подействовали, и пенсионеры пожаловались в управление культуры района.
Вопросы для анализа
1. Совершил ли молодой библиотекарь акт цензуры?
2. Можно ли оправдать действия библиотекаря, стремившегося очистить фонд от книг непопулярных политиков?
3. Как поступят, на Ваш взгляд, руководящие органы при решении этого конфликта?
4. Какие бы действия предприняли Вы, оказавшись на месте выпускника колледжа?
3.3. Конфиденциальность чтения
Коммерциализация библиотечных услуг, расширение объема предоставляемой информации и ее доступность поставили перед библиотеками новую этическую проблему — сохранение государственной, коммерческой и личной тайны чтения (конфиденциальности). Соблюдая конфиденциальность, библиотечные работники имеют в виду, что содержание прочитанного может интересовать коллег по работе или учебе, конкурентов в бизнесе. Администрация может интересоваться чтением своих сотрудников, возможно проявление интереса к содержанию чтения и правоохранительных органов. Читатели интересуются тем, что читают другие и часто вслед просматривают те же материалы.
В Федеральном законе о библиотечном деле подчеркивается, что не допускается «использование сведений о пользователях библиотек, читательских запросах за исключением случаев, когда эти сведения используются для научных целей и организации библиотечного обслуживания» [175, 8].
Этические проблемы конфиденциальности ставят нас перед дилеммой: с одной стороны, следует придерживаться комплекса социальных обязанностей, а с другой — защищать интеллектуальную свободу читателей. Сохранение конфиденциальности важное требование. В зарубежных библиотеках разрабатывается политика конфиденциальности, в каждой отдельной библиотеке принимаются свои правила. Американцы Анжела Уильям и Ким Фишер отмечают, что более 30 штатов имеют специальный закон, защищающий библиотечные записи «от любителей совать нос не в свое дело».
Нам известно, что государственная система может интересоваться чтением. Американский библиотекарь Мери Брюс прославилась тем, что отказалась назвать имя читателя агенту секретной службы, когда следы покушения на президента Рейгана привели в библиотеку. Несмотря на давление государственной службы безопасности на библиотекаря и на дирекцию библиотеки, конфиденциальность чтения была защищена.
А вот как высказывает свое отношение к конфиденциальности старый американский библиотекарь: «Я был библиотекарем старого склада и считал, что каждый, кто открыл дверь библиотеки, имеет право читать все, что он хочет, в уединении. И когда правительственный агент попросил назвать имена лиц, которые просматривали литературу по взрывчатым веществам и подрывной деятельности, я ему отказал. Он воскликнул: «Хотите ли Вы сказать, что позволяете клиентам читать военные и подрывные материалы в своей библиотеке с целью свержения правительства!» Я отказался отвечать и сказал ему, что это все равно, как если бы спросили его, когда он перестанет бить свою жену?» [202, 47].
Это, конечно, крайняя точка зрения на сохранение конфиденциальности. Но есть группа читателей, которым необходимо внимание и контроль со стороны взрослых. Это дети. Родители могут, а может быть и должны интересоваться, что читают их несовершеннолетние дети. Здесь библиотекарям, пожалуй, следует сделать исключение, и они вместе с родителями будут заботиться о содержании чтения детей, исключать литературу, которая может оказать вредное влияние на всю последующую жизнь человека.
Пример №1
В крупный научно-исследовательский институт по проблемам космических исследований пришло приглашение на международную научную конференцию. Дирекция института решила отправить на нее двух сотрудников и поручила им подготовить научные доклады. Один из ученых, опытный специалист, доктор наук, профессор, имел опыт выступлений на столь представительных конференциях, знал иностранные языки и уверенно приступил к подготовке доклада. Заказал в библиотеке института литературу по многим научным направлениям и на нескольких иностранных языках.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.