Профессиональная этика библиотекаря - [22]

Шрифт
Интервал

Говоря о свободном доступе к информации и о вреде цензуры, мы имеем в виду идеальную библиотеку. Но в реальности библиотека любого государства имеет информацию, скрытую от читателя. Сюда относятся издания, освещающие вопросы статистики, экологии, содержащие юридические, коммерческие, военные данные, часть медицинских книг и справочников. И этому есть оправдание: у государства всегда есть закрытая информация, и она будет, пока мир поделен на отдельные территории.

Трудно усмотреть элементы цензуры в отборе литературы, когда библиотекарь решает, что читать детям и подросткам. Сами они еще не могут отвечать за выбор книг и нуждаются в совете и помощи библиотекаря. Очевидно, что нравственный долг любого работника библиотеки — воспитывать юного читателя под облагораживающим влиянием книги. И каждый из них будет индивидуально решать для себя, не нарушит ли он свой нравственный профессиональный долг, выдав ребенку книгу Маркиза де Сада или литературу, пропагандирующую жестокость, садизм и др.

В федеральном законе «О библиотечном деле», (статья 12) указывается: «Не допускается государственная или иная цензура ограничивающая право пользователей библиотек на свободный доступ к библиотечным фондам» [175, 8]. Закон значительно облегчает работу библиотеки и дает все права библиотекарю противостоять цензуре. Однако ее формы настолько многообразны, что только библиотекарь, руководствуясь своей профессиональной этикой, моральными убеждениями, сможет окончательно решить для себя вопросы цензуры в каждом конкретном случае.

Анализ примеров

Пример №1

В разгар подписки на периодические издания в библиотеке вуза состоялось совещание, на которое был приглашен проректор института по научно-исследовательской работе. Совещание обсуждало очень важный вопрос: цены на периодические издания резко повысились, и библиотека не имеет возможности сохранить подписку на все издания, которые получала в предыдущем году. Директор библиотеки, заведующие отделами поставили перед проректором вопрос о том, сохранить ли все наименования подписных изданий, запрашиваемых проректором института по НИР для своего кабинета или оставить только необходимые для его работы. Совещание просило не выписывать на следующий год «Огонек», «Смену», «Науку и религию», которые не имели прямого отношения к выполнению обязанностей проректора. Проректор не выразил большого энтузиазма по поводу этих сокращений, но и не возразил собранию.

Библиотека не подписалась на исключенные из списка периодические издания. А через некоторое время проректор пригласил директора библиотеки в свой кабинет и сказал, что обижен действиями библиотеки и выделяет дополнительные средства на приобретение исключенных из списка изданий, а библиотеку просит впредь учесть, что она не сможет больше рассчитывать на его содействие при решении интересующих ее проблем.


Вопросы для анализа

1. Обоснованны ли были действия библиотеки по исключению из списка журналов, которыми пользовался проректор по НИР?

2. Этично ли проходила процедура по рекомендации изъятия из списков научно-популярных изданий?

3. Возможны ли были варианты решения этого вопроса другим путем?

4. Как бы Вы поступили в этой ситуации?


Пример №2

Сегодня прилавки уличных киосков заполнены литературой, которая, мягко говоря, не вызывает серьезного одобрения и уважения образованных людей, библиотечных специалистов. Это в основном так называемое бульварное чтиво, «уличная литература». И тем не менее эта литература имеет своего читателя, вызывает определенный интерес у молодежи. Одна из крупных библиотек города оборудовала небольшую комнату для взрослых читателей, где были собраны многочисленные порнографические издания, встречающиеся на прилавках уличных лотков. Их выдавали взрослым, интересующимся такой литературой. Замысел организаторов — не популяризация подобных изданий. Библиотекари были убеждены, что по разным причинам многие люди должны или хотят знать содержание подобных изданий. Некоторые родители хотели узнать, что привлекает внимание их детей к книгам Маркиза де Сада. Часть посетителей вообще хотела убедиться в сомнительной популярности подобных книг.

Библиотекари хотели также предупредить желание людей ходить по подозрительным лавкам в поисках такой литературы, снять с нее клеймо «запретного плода». Это мероприятие могло также предостеречь любопытных от траты денег и, в конечном счете, ограничить сбыт подобных публикаций. Библиотекари резонно замечали, что читатели уличной литературы не обивают пороги библиотек, и если бы библиотеки и другие учреждения были хорошо обеспечены «Анжеликами» и «Арлекинами», другими изданиями этого типа, то они не только бы привлекали людей не читающих, которые могли бы обратиться и к другому чтению, но и подрубили бы «корни судеб», которые вырастают на этой почве.

Однако этот эксперимент не получил однозначной сценки у коллег-специалистов и был во многих библиотеках осужден.


Вопросы для анализа

1. Нужна ли библиотеке такого типа литература, тем более в нескольких экземплярах? Правы ли библиотекари, исключающие из фондов порнографическую, сексуальную и проповедующую фашизм литературу?


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.