Проективный словарь гуманитарных наук - [267]

Любовная близость имеет свойство формировать плоть любящих, то есть создавать из них новую двуполую целостность. Психофизический андрогин, в отличие от мифического, есть не самостоятельное двуполое существо (с двумя спинами, четырьмя руками и т. д.), но соединение корпоруса и корпоры, то есть психообразов двух тел, какими они присутствуют в системе взаимных чувственных потребностей и ориентаций. Эта связь со своим инотелом (alterbody) может действовать (односторонне или двусторонне) и на расстоянии, как в известном стихотворении И. Бродского «Ниоткуда с любовью» (1975). Влюбленный отделен от возлюбленной половиной жизни и половиной планеты, и тем не менее, «извиваясь ночью на простыне», он повторяет всем телом ее черты, то есть еще пребывает в заочном андрогинном союзе со своей корпорой.

У каждого мужчины и женщины есть свое инотело или со-тело (co-body), свой образ другого, который воспринимается нервами и мускулами даже в его отсутствие как «фантомная радость», «фантомное наслаждение», телесное ожидание и надежда (подобно тому как есть «фантомная боль»). При этом реальный возлюбленный находится в сложных отношениях с его психообразом, телослепком, порой с ним существенно не совпадая; но ирония этого несовпадения может усиливать желание. Корпора в мужчине и корпорус в женщине – это не просто инополые архетипы телесности, но как бы «вторая плоть», врастающая в первую, – со своими нервами, мускулами, ритмами, осязательными и пространственными ориентациями.

*Альтер-эгоизм, Воосязание, Любовь, Симпсихоз, Симтактия, Хитрость желания, Эротема, Эротосфера

Любовь. С. 204–206.

ЛЮБ О ВЬ

ЛЮБОВЬ (love). Стремление одного существа к духовному и физическому слиянию с другим. Любовь – цельное, всезахватывающее чувство, среди составляющих которого выделяются желание, вдохновение, нежность и жалость.

В размышлениях о любви обычно выделяется два уровня: секс и эрос, или секс и любовь. Например, Н. Бердяев пишет: «Мне всегда думалось, что нужно делать различие между эросом и сексом, любовью-эросом и физиологической жизнью пола» [311]. На самом деле, строение этой сферы не двух-, а по крайней мере трехступенчатое. Любовь составляет особый, высший уровень межличностных отношений, который нужно отличать и от сексуальности, и от эротики.

Если сексуальность служит средством биологического продолжения жизни в потомстве, а эротика – способом наслаждения в себе и для себя, вне репродуктивных целей, то любовь – это чувство бессмертия в том единственном отношении, которое соединяет двоих и делает абсолютными друг для друга, создает из них новую реальность целостного сверхсущества.

1. Пол (сексуальность) – размножение вида посредством сочетающихся индивидов.

2. Эротика – смертность индивида и его стремление стать всем для себя.

3. Любовь – бессмертие индивида и его способность стать всем для другого.

По словам Ж. Батая, «эротизм ей <обезьяне> неведом как раз постольку, поскольку ей недостает знания смерти. И напротив, из-за того что мы люди, из-за того, что мы живем в тревожном ожидании смерти, мы и знаем ожесточенное, отчаянное, буйное насилие эротизма» [312]. Эротика – интенсивное, многократно усиленное волей и сознанием переживание того, что физиологически происходит в сексе. Эротика исходит из ощущения смертного «я», которое пытается продлить наслаждение, превзойти служебную функцию совокупления, замкнуть на себя то, что принадлежит роду. Соитие уже не служит инстинкту размножения, но множится и продлевает само себя. Величайшее наслаждение даруется нам актом воспроизводства себя в других, который мы превращаем в акт воспроизводства самого наслаждения. Влечение затормаживается, создается множество запретов, в свою очередь порождающих соблазны (*хитрость желания). Так вырастает область эротики, в которой скорейшая сексуальная разрядка уступает место многоступенчатой игре наслаждения, одевания и раздевания, сближения и остранения. Сознание смертности усиливает эротическую напряженность: влечение становится отчаяннее, тела теснее сплетаются, глубже проникают друг в друга на грани грядущего небытия. Таков предел эротической одержимости, подстегнутой ужасом конца.

Переход за границу эротически-смертного совершается как любовь. Эротика живет остранением и отсрочкой полового акта, игрой сближения-отдаления, но по ту сторону этой игры изредка, порой лишь раз в жизни, а порой никогда, возникает чувство абсолютной предназначенности друг для друга, такой нерасторжимости, над которой не властна даже смерть. Как эротика включает в себя сексуальность, так и любовь включает в себя эротику, но не сводится к ней. Если между сексуальностью и эротикой лежит цивилизация, обуздывающая природные инстинкты и тем самым переводящая их в соблазны, то между эротикой и любовью лежит область персонального. Игра эротических масок, отчуждений и сближений в конце концов встречает противодействие со стороны развитого чувства личности, которая хочет во всем и всегда оставаться собой. В эротике индивид утверждает себя и свое наслаждение как высшее по отношению к роду, но дальнейшее становление личности постепенно выводит ее и за пределы самой эротики. Любовь возникает из развития личности как преодоление эгоизма, или, по мысли Вл. Соловьева («Смысл любви»), как спасение «я» любящего перенесением центра его абсолютной значимости в «ты» любимого. Как цивилизация служит орудием «магического» претворения сексуальности в эротику, так индивидуальность, развившаяся в эротике, постепенно претворяет ее в любовь.