Проективный словарь гуманитарных наук - [266]
Различие нарратива и тезауруса проявляется в дискурсивной организации целых профессиональных полей. Например, художественная словесность в целом тяготеет к нарративу, тогда как философия мыслит тезаурусно. Но при этом одни национальные литературные традиции могут вбирать в себя тезаурусные элементы больше, чем другие. Ранняя японская проза (Сэй-Сенагон, Кэнко-хоси), да и поэзия (хокку, танка) в значительной степени неповествовательна, «инвентарна»… Немецкоязычные писатели: Т. Манн, Г. Гессе, Р. Музиль – гораздо тезауруснее, чем их английские или русские современники.
Не только профессиональное, но и общественное сознание постепенно сдвигается от синтагматики к парадигматике языка культуры, о чем свидетельствует массовый читательский успех словарей и энциклопедий. Тезаурусность начинает обретать общественный престиж, чему в огромной степени способствует Интернет со своими поисковыми системами, каталогами и гипертекстами.
Можно предположить, что этот информационный сдвиг в сторону тезауруса будет дополнен и сдвигом личностного самосознания, новой ориентацией психо-биографического дискурса. Огромная часть человеческого опыта, как личного, так и социального, остается пока что неизвестной из-за преобладания нарративных приемов и неразработанности тезаурусных полей. Человек рассказывает о своей жизни, но не задумывается над языком своего рассказа, над теми понятиями, которые наиболее значимы для него. Один из важнейших вопросов: насколько тезаурусный подход может быть терапевтически продуктивным, в частности, в семейных консультациях, где составление тезауруса собственной жизни и его сопоставление с тезаурусом партнера может значительно углубить взаимопонимание? Достоинства такого подхода здесь особенно очевидны: ведь у каждого человека – своя история жизни, тогда как тезаурусные поля, смысловые классы событий и переживаний пересекаются у множества лиц, что облегчает их сопоставление. Тезаурусам разных людей, именно вследствие их «категориальной» общности, легче вступить в диалог друг с другом, чем нарративам, которые заранее не эксплицируют своей концептуальной модели и столь же прихотливо-индивидуальны по языку, как и описанные в них цепочки событий.
Если жизненный нарратив – это просто речь, код которой еще только подлежит реконструкции со стороны исследователя, то тезаурус – это речь, демонстрирующая свой собственный код, ту концептуальную модель, которая кладется автором в основу его самосознания. Тезаурусная личность выступает не только как автор речи, но и как автор (или по крайней мере компилятор, «лексикограф») того языка, на котором производится эта речь, то есть самоописание здесь восходит на более высокий рефлективный уровень. Тезаурусная личность берет на себя часть тех функций языкового самоописания, которую в отношении нарративной личности выполняет терапевт или исследователь. Первым и главным теоретиком себя, а значит, в какой-то степени и терапевтом себя, выступает сам автор тезаурусного текста, что придает последнему еще большую личностную напряженность и знаковую многослойность.
*Биограмма, Биософия, Виталистика, Возраст-фрактал, Микропсихология, Событие, Судьба, Фатумология
Жизнь как тезаурус // Московский психотерапевтический журнал. 2007. № 4. С. 47–56.
Творчество. С. 420–429.
КОРПОРА и КОРПОРУС
КОРПОРА (ж.) и КОРПОРУС (м.) (corpora, corporus; от лат. corpus, тело, род. п. corporis). Чувственная проекция и психообраз женского тела в мужчине и соответственно мужского тела в женщине. Термины «корпора» и «корпорус» образованы по аналогии с «анима» и «анимус» (anima, animus, лат. душа), которые у К. Юнга представляют женский архетип в психике мужчины и мужской архетип в психике женщины. Анима – бессознательный образ женщины, который живет в душе мужчины и проецируется на фигуры окружающих женщин. Но наряду с «анима» есть еще и корпора – психообраз женского тела, с которым мужское сливается в желании и наслаждении; чувственно проецируемое инополое «altra ego», женское иное мужской плоти, другая половина андрогина. Точно так же в теле женщины по мере полового созревания образуется ее мужское иное, корпорус, который проецируется на ее возлюбленных. Корпора и корпорус особенно сильно проявляются в тактильно-кинестетической сфере, как ощущение тепла, тяжести, упругости, гибкости, как некий осязательно-тепловой слепок другого тела, отсутствующего фактически, но психологически и фантазийно мне соприсущего, слепленного или слепляемого с моим.
