Проект "Вавилон" - [15]

Патрик ткнул пальцем в строчку, где светились какие-то красные цифры.

— Он должен показывать расстояние, на которое уходят лучи. Посмотрите сюда, — он направил прибор, немного напоминающий микрофон, на стену.

— Один, точка пять? — прочитал Питер. — В метрах?

— Да, он измеряет в метрах, с погрешностью в пятьдесят сантиметров.

— Думаете, он должен работать точнее?

— Да нет, этим эхолотом можно измерять глубину или удаленность на многие километры. И такая погрешность, черт побери, просто превосходная. Но смотрите дальше, что с ним происходит, если я навожу прибор на этот проход.

Показатели изменились, и на мониторе высветилось Е99999.0.

— Да, выглядит не очень, — признал Питер, — неужели проход почти сто километров?

— Да в том то и дело, что нет. Вот эта Е означает, что прибор выдал ошибку.

— Ну, раз вы так говорите, значит, так и есть. С другой стороны… исходя из моих скудных познаний в области техники, этот прибор работает на прием отражаемых лучей. И если эта дыра, как говорится в документах, действительно поглощает излучение, то нет ничего удивительного в том, что прибор выдает ошибку.

— Поглощает излучение? Неужели вы в это верите?

— Я не физик, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, что такое случается.

— Я тоже не физик, Питер. Но если бы в природе действительно существовала настолько эффективная среда в плане поглощения лучей, то это было бы настоящим прорывом в обманной технологии.

— Вы имеете в виду самолеты?

— К примеру. Американцы делают ставку на одежду, поглощающую излучение. Но для того, чтобы предметы были невидимыми на радаре, нужно исключить любую выпуклость, а также гладкую поверхность и даже самые идеальные окаймления.

— Чтобы лучи радара уходили в другом направлении?

— Питер, вы меня удивляете! — Патрик рассмеялся.

— Я просто сложил вместе все показатели. И случайно оказался прав.

— Этот ящик нам, увы, не понадобится, — Патрик подошел к границе между пещерой и проходом и погрузил руку во мрак.

— Что вы там делаете?

Питер вмиг оказался возле Патрика и схватил его за плечи.

— Я хочу посмотреть, — ответил он и резко наклонился вперед, погрузив голову в проход.

— Нет! — Питер выдернул француза из тьмы.

Патрик отпрянул назад и рухнул на пол, сильно ударившись ягодицами. Питер склонился над ним и прислонил коллегу к стене пещеры. Взгляд Патрика был застывшим, а дыхание прерывалось. Казалось, он полностью потерял контроль над собственным телом.

— Патрик! Очнитесь! — Питер тряс коллегу за плечи. — Что с вами?

Тут до Питера вдруг дошло, что если с ними случится несчастье, они никому не смогут сообщить об этом. В пещере не было ни рации, ни мобильного телефона. А сейчас, кажется, произошел самый что ни на есть экстренный случай.

Голову Патрика поразила ослепительная вспышка, прозрачная и резкая. Это было больше, чем свет. На самом деле вспышка состояла из миллионов и миллиардов картинок и сцен. Исследователь увидел города, людей, леса, горы, пустыни и моря. Картинки сменяли друг друга с безумной скоростью, и все это было очень ясно и полноцветно, светло и блестяще. Это была даже не вспышка, а что-то намного более сильное, что объединяло в себе все картины в одно мгновение, кажущееся вечностью.

Вспышка сопровождалась оглушительным шумом, громом, ревом, словно одновременно заиграла сотня оркестров. Этот рев соединил в себе звуки всего, что только можно было представить: от плача грудного ребенка до предсмертного крика воина, завывание ветра и шум морского прибоя, крик орла и песню соловья.

Мимо пронеслись бесконечные ряды знаков, символов, букв и цифр на различных носителях: книгах, пергаменте, позолоченных стенах и глиняных досках. Только они сменяли друг друга с невообразимой скоростью, и было невозможно разобрать, что там написано. И все это было так убедительно, что череп грозил расколоться на несколько частей.

И тут все внезапно кончилось. Резкая тишина окружила Патрика, словно толстая черная перьевая подушка. Погруженный в абсолютную темноту и тишину, он начал парить, потеряв ориентацию и способность двигаться. Патрик попал в никуда. Чернота поглотила его, как тягучая смола. Постепенно тяжесть пересилила его, и он уснул.

Патрик обмяк, как тряпка, его глаза закрылись, а дыхание восстановилось. Питер взял его за руку и попытался нащупать пульс. Француз производил впечатление полностью расслабленного человека, что было не только удивительно, но и опасно. Питер не мог определить, находится ли его коллега в коме или просто потерял сознание. Может, это был сердечный приступ. Но у Питера было недостаточно медицинских знаний, равно как и соответствующего оборудования. Альтернативы не было: Патрика нельзя было оставлять здесь одного. Его непременно нужно было разбудить, чтобы взять с собой или по крайней мере предупредить, что отправляется за помощью. Как не помешало бы сейчас ведерко холодной родниковой воды! Но эту мысль Питеру пришлось немедленно оставить: чересчур опасно. Питер взял Патрика за мизинец левой руки и сильно нажал на него, прямо под ногтем. Приемам акупунктуры он научился еще в годы учебы в Китае. Такое действие должно выводить человека из беспамятства. Жаль, апробировать раньше это ни на ком не удавалось.